Морок пробуждается

Бедные животные. Чего только им не приходится выносить во имя науки! И хотя Илью никто не мог обвинить в смерти лабораторной крысы, он винил себя сам. Ему было жаль беззащитное животное, пострадавшее из-за прихоти доморощенного доктора, возомнившего себя богом, который сможет очистить мир от алкоголиков.

Илья смахнул слезу и направился к подвалу.

Страшный визг он услышал, едва спустился по лестнице. Илья вбежал в кабинет. Клетка с Феликсом лежала на бетонном полу. Крыса визжала и прыгала на прутья, билась мордой и отскакивала. Так продолжалось до тех пор, пока она не потеряла сознание.

Илья поставил клетку на стол, открыл ее и вытащил Феликса. Морда животного была вся в крови. Илья обработал раны и положил крысу в опустевшую Дашину клетку, так как жилище Феликса пришло в негодность.

Дальше не происходило ничего. Ни ночью, ни утром следующего дня. Феликс очнулся часа в четыре утра. Прокрался к блюдцу и начал жадно пить. Потом отошел, как-то пригибаясь, к дальней стенке клетки, поднялся на задние лапы и упал. Часов до десяти он не вставал.

Илья решил немного прогуляться. Взглянув на спящего подопытного, он вышел из кабинета. Лучше бы не уходил!

Когда Илья вернулся, все было кончено. Феликс покончил жизнь самоубийством.

Чушь, вздор! Именно так скажет здравомыслящий человек. Так сказал и Рашид. Так бы сказал и Илья, если бы не видел собственными глазами результат суицида. Когда живое существо любой ценой, даже ценой жизни, пытается покончить с собственными страданиями, то по-другому, как суицид, это не назовешь.

Крыса пыталась выскочить из клетки между прутьев. И это ей почти удалось, несмотря на расстояние между прутьями. Окровавленное тельце наполовину свисало из клетки. Содранная шкура и задняя часть были внутри. Вся клетка и стол вокруг были залиты кровью. Ощущение, что крысу словно выпихнул кто-то между прутьев, исчезло только тогда, когда Илья осмыслил произошедшее и понял, что Феликс полез на прутья сам.

Это означало, что эксперимент прошел успешно. Информация, вложенная в фильм, убивала алкоголика. Ну а для фразы «Бросай пить – выживешь!» нужен человек.

Даша подвела, но это уже ничего не значило, проект работал. Илья плакал и улыбался от счастья. Эксперимент над крысами закончен. Теперь следующим в списке был человек для представления полной картины лечения алкоголизма. После того как Соколов озвучил свои мысли Рашиду, тот отказался от дальнейшего сотрудничества, но отговаривать Илью не стал. Он знал: Соколов все равно сделает то, что задумал. Тем более что опыты, о которых говорил Илья, были не чем иным, как криминалом. И превращение из сотрудника в соучастника в планы Семенова не входило.

Илье пришлось закончить свои эксперименты, по крайней мере до окончания университета.

Потом были красный диплом университета, работа в городской наркологической больнице и опыты, много опытов. Только вместо крыс Илья использовал бомжей. Он часто ловил себя на мысли, что крыс ему было жалко, а этих…

Этих жаль не было.

Максим взял бутылку и поделил на троих остатки водки.

– Что за дрянь? Ни в одном глазу, а во рту, будто резины нажрался.

– Сейчас «У Захара» нормальной попьем.

– Мне Светка рассказывала, как эта нормальная делается… Прямо там, в подсобке за кухней. Спирт с водой из-под крана мешают и еще тепленькую на стол.

– Ты смотри, какие он тайны знает, – усмехнулся Леша. – Ну точно, ты ей пообещал жениться.

Ребята дружно засмеялись, а Макс со словами «Да ну вас!» отмахнулся от них и выпил.

– Ладно, надо выползать. – Иван показал на настенные часы. – Уже шестой час.

– А то «У Захара» места свободные закончатся, – поддержал его Макс.

– За наш стол никого не пускают.

– Ванюх, а на черта нам стол? Нас Светка к крану в подсобке проведет, – засмеялся Алексей.

Макс и Лешка пошли к лестнице, а Иван задержался, чтобы закрыть дверь. Он тыкал ключом в замочную скважину, но никак не мог попасть. Тогда взялся левой рукой за правую и попытался еще раз. Это было невыносимо! Сплюнул от злости и повернулся, собираясь уходить, но замер не месте. Перед ним стоял Сашка. Лицо едва заметно тронули следы разложения. Мертвец улыбался.

– Привет!

Иван отшатнулся.

– Ты же умер!

– Да-да, братишка. И не повторяй моей ошибки.

Иван по стенке обошел покойного друга и со всех ног бросился к лестнице. Когда он, перепрыгивая через две ступеньки, мчался вниз, до него донесся Сашкин голос:

– Не смотри этот диск!

Это прозвучало настолько отчетливо, что казалось, будто слова летели не из коридора, а из собственного рта.

Макс и Лешка стояли у дежурки и разговаривали с Михалычем.

– Стоит тебя оставить одного, и у тебя даже цвет лица меняется, – нахмурился Лешка.

Иван попытался улыбнуться.

– Нет, правда, Вань. Ты что, покойника увидел? Ты ж весь белый, как мел, – обеспокоенно произнес Максим.

– Не знаю. Наверное, съел что-то.

– Судя по твоему виду, это была мертвая ящерица.

– Тьфу ты, баламут. – Михалыч сморщился от отвращения.

Парни захохотали. Иван повернулся и посмотрел в темный коридор, из которого только что вынырнул. Сашки не было.

– Пойдемте отсюда, а?