Морок пробуждается

Леша с Иваном договорились в десять встретиться у подъезда той самой Юли, у которой повесился Василий Колпаков. Интересно, что почти никто не знал Юльку как Юлию Сурикову. Все звали ее Юлька-ментовка. Может, она раньше в милиции работала, Леша не знал. Но то, что она без водки разговаривать не станет, это очевидно. Да и ему самому без ста граммов не до разговоров.

Когда Юля увидела перед своей дверью двух высоких небритых мужиков в кожаных куртках, она хотела пройти мимо, но тут один из них, с усиками, повернулся и сказал другому:

– Да вот же она!

У Юли сердце упало.

«Все, умру, так и не опохмелившись», – подумала она.

– Где ты ходишь? – спросил второй и достал из внутреннего кармана бутылку, судя по этикетке, водки.

– Что, опохмелить пришли? – вопросом на вопрос ответила Юля. В везение верилось с трудом. Особенно после того, как ее отфутболили в каждом ларьке – никто не наливал в долг.

– Ну, так давай войдем да выпьем, – сказал первый, который узнал ее.

– А вы заходите, не заперто. – Юля подошла к двери и толкнула ее. – Только у меня не прибрано.

– Кто бы сомневался? – ухмыльнулся Иван.

– Что? – не поняла Юля.

– Я говорю: мы ненадолго.

Они вошли в темный коридор. Практически тот же самый интерьер, что и в хоромах Эдика. Парни куртки и обувь снимать не стали. Тот, что с усиками, сел на диван, второй расположился в кресле напротив.

– Ну, давайте, давайте. А то я думала, сердце остановится. – Она протянула рюмку усатому. Он взял стопку и поставил на стол.

– Меня зовут Леха, а это Ваня, – указал он на второго, угрюмого.

– Ты бандит, что ли? – кокетливо спросила Юля.

– Почему? – удивился Лешка.

– А почему Леха? – Она явно заигрывала.

– Ну, тогда Алексей…

– Ладно, Леха-Алексей, давай выпьем, что ли, за знакомство?

– Пить бросать надо, – подал голос Ваня и выглянул из-под козырька бейсболки.

– Бросишь тут. Вон вчера, – она показала на ворох одеял на диване у стены, – дед из Фроловского приперся. Как не выпить?

– Да, конечно, грех! – улыбнулся Леша и посмотрел туда, куда показала Юля. Теперь ребята разглядели под одеялами человеческие очертания. Сухая нога старика высунулась из своего укрытия, словно на разведку, и исчезла.

– Брыкается, – улыбнулась Юля.

После того как выпили, она почувствовала облегчение. И не только оттого, что все-таки ей удалось без каких-либо затрат опохмелиться, но и оттого, что парни оказались вполне симпатичными. Особенно этот, с усиками. Она призывно улыбнулась ему, но он отвернулся, взял бутылку и снова разлил по стопкам.

Юля понимала, что в своем нынешнем состоянии вряд ли сможет обворожить даже слепого, но ей так захотелось произвести впечатление на ребят (особенно на Леху-Алексея), что она готова была хоть под поезд лечь.

Сурикова посмотрела на потрескавшуюся поверхность журнального столика. Вот он, шанс показать себя хорошей хозяйкой. К тому же этот старый хрыч приволок с собой из деревни какие-то закрутки.

– Ой, ребята, а что это мы без закуски? – пролепетала она и побежала на кухню.

Парни переглянулись. Иван встал и подошел к полированной стенке. Единственный предмет мебели, говоривший о безалкогольном прошлом хозяйки, и тот был весь в царапинах. О прошлом напоминало и обилие книг, аккуратно расставленных. Иван провел пальцем по корешку одной, и в образовавшейся в толстом слое пыли дорожке разглядел слова: «Майн Рид. Том первый». Да, давно, видимо, к ним не подходили.

Перед книгами на полках стояли цветные фотографии. Он взял одну, сдул пыль. На снимке была изображена девушка в военной форме.

– А Юлия была красивой, – заметил Иван и передал фотографию Алексею.

– Это она в Первую мировую? – пошутил Леша.

– Нет, – серьезно ответил Иван, – форма современная. Я думаю, именно поэтому она – Юлька-ментовка.

– Я в нашем военкомате работала, – раздался за их спинами грустный Юлин голос. Парни переглянулись, они и не заметили, как она вернулась. – Четыре года назад…

– Ты красивая, – Алексею захотелось подбодрить женщину.

– Была когда-то, – с той же печалью в голосе произнесла Юля. – Ну что, кто-нибудь нальет?

Леша взял со стола бутылку. Разлил по рюмкам. Ему вдруг стало пронзительно жаль Юлю. Ведь она не на много старше них, а выглядит как старуха. Он присел рядом и подал ей рюмку.

– Ты и сейчас красивая…

– Красота – страшная сила, – вдруг подал из-под одеяла голос старик. Он сполз на край дивана, осмотрелся, взял со стола рюмку Ивана и выпил.

– Шустрый старикан, – хмыкнул Щеглов.

– Что есть, то есть. – Старик посмотрел на Юлю стеклянными глазами, улыбнулся и снова полез в свою берлогу.

– Ну что, выпили, надо и о деле поговорить, – начал Иван.

«Конец, – подумала Юля. – Они все-таки бандиты».

– Помнишь Ваську? – спросил Леша.

«Да нет, бандиты поить бы не стали».

– Да, – тихо произнесла она.

– Юль, ты пойми, это очень важно. – Иван посмотрел ей прямо в глаза.

Она отвела взгляд и закивала головой:

– Да, я понимаю…

– Нам надо знать, что вытворял здесь Васька перед тем, как повесился, – продолжал Алексей. – В общем, все, что ты вспомнишь о том дне, расскажи нам.