Моролинги

– По-твоему, все выходит слишком просто. Стали бы они назначать такой крупный приз, если бы их программисты имели преимущество перед простыми игроками. То есть, я что хочу сказать. Если МНОГО сотрудников имеют преимущество, то "Виртуальные Игры" не назначили бы приз в миллион. А если лишь несколько человек, то мошенника они бы и сами вычислили, без нашей помощи. Но я думаю, НИКТО не имеет преимущества априори - эта игра не такая примитивная, как ты думаешь.

Ничего такого я не думал. Думать начну после того, как увижу игру собственными глазами.

По интеркому на связь вышла Яна:

– Шеф, как вы просили, я уточнила условия конкурса. Там есть один дополнительный пункт. Если в течение года с момента выхода игры никто из игроков не дойдет до шестого уровня, то тысяча лучших игроков поделят призовые деньги пропорционально набранным очкам. Во всех предыдущих играх этот дополнительный пункт был основным и единственным. Призов в миллион он никогда не назначали. Для "Шести дней творения" условия конкурса изменили: ввели приз за шестой уровень, а приз для тысячи лучших игроков стал дополнительным - если никто не дойдет до шестого уровня. У меня все.

Шеф поблагодарил Яну, а нам сказал:

– Вот так, теоретики.

Я заметил, что это ничего не меняет. Ларсон сказал, что это меняет все, но привести хотя бы один пример не смог.

– В том файле есть что-нибудь интересное? - спросил я Шефа.

Может, думаю, там и полное имя отправителя, и его снимок, и код ДНК и куча всего другого, а Шеф с Яной попросту задумали над нами с Ларсоном поиздеваться.

– Ничего, кроме псевдонима отправителя: Счастливчик. Остальное… Остальное, думаю, бесперспективно, иначе специалисты из "Виртуальных Игр" его бы уже нашли. Ладно, будем думать…

Он начал первым. Мы последовали его примеру. Сидели молча минут пять - каждый погруженный в свои мысли. Потом Шеф сказал:

– Пока решим так: ты Хью запускаешь игру и начинаешь в нее играть. Миллиона тебе не заработать, зато мы сможем оценить насколько она трудна. Тебе, Федр, задание попроще. Установи имена тех, кто принимал участие в создании игры. Возможно, с кем-то из них тебе придется побеседовать.

Шеф, как и большинство моих знакомых, зовет меня Федр, через "е". О том, что на самом деле меня зовут Фёдором помню только я и мои родители, которые живут на Земле. Остальные зовут меня кто как: Фред, Тед и даже Тод, и я отзываюсь как миленький - другого выхода у меня просто нет.

Услышав о предстоящей работе, Ларсон покривился, но его утешила оговорка, что мое задание "попроще". А я подумал, ничуть оно не проще и уж куда как менее приятно. Выйдя от Шефа, я спросил коллегу, какие замечания он получил во время беседы с клиентами.

– В порядке поступления: "будь проще", "не умничай", "тебе же сказали!". А тебе?

Я сказал, что что-то вроде этого. Ларсон тяжело вздохнул, повертел в руках упаковку с игрой и потопал в лабораторию. По дороге к своему кабинету, я заглянул к Яне.

Встречать и провожать клиентов - не главная Янина задача. Есть у нее и более важная работа: сбор сведений, которые могут понадобиться для расследования. Яна умна, если не "не по годам", то не по размерам - выглядит как подросток: худая, мелкая, в глазах, натурально, - энтузиазм, светлые волосы хвостиком с ленточкой и все такое.

"В ней есть какая-то незавершенность", - глядя в потолок, мечтательно произнес Шеф после двухчасового собеседования с юной соискательницей места "специалиста по информационным технологиям". И взял ее на работу.

Кабинетик у Яны крошечный и снизу доверху заставлен аппаратурой. Свободно пространства не хватило бы и для мусорной корзины. Однако хрупкая, миниатюрная Яна поместилась туда вместе с телескопическим креслом, обладавшим семнадцатью степенями свободы, и большим плюшевым медведем - самым обычным - с ватой внутри, но редкого для медведей василькового цвета.

– Слушай, - шепотом сказала мне Яна, - с медведем творятся какие-то странные вещи.

Я прикрыл дверь поплотнее и шепотом же ответил:

– Выкладывай.

– Уже во второй раз, приходя утром на работу, я нахожу Бьярки не на его обычном месте - на магнитно-резонансном распознавателе, а в кресле.

– Падает? - предположил я, оценив на глаз возможную траекторию падения Бьярки с двухметрового распознавателя в Янино телескопическое кресло.

– Может и падает, но это еще не все. Он подгоняет кресло под себя причем во всех семнадцати измерениях.

– Действительно, нелепость какая-то… Зачем ему подгонять кресло, если вы с ним практически одного роста.

– Он толще, - обиженно ответила Яна, - И руки короче, то есть лапы.

– Да-да, конечно, - поспешил согласиться я. - Особенно задние.

– Представляешь, какого это: каждое утро заново перенастраивать кресло!

– Представляю. Возьми кресло попроще.

– Я к этому привыкла, - вздохнула она и добавила:

– И к Бьярки.

Меня осенило:

– А ты уверена, что он плюшевый?

– Уверена, - ответила она, погладив мягкую медвежью шерстку.

– Я не то хотел сказать. Ты уверена, что у него внутри опилки? Вдруг тебе подсунули переодетого медведем биоробота.