Моролинги

– Почему так трагично? - выслушав меня, спросил он.

– Почитай "Моролингов".

Ларсон протянул руку. Я пожал.

– Удачи тебе. Что сказать Татьяне?

– Чтоб не дожидалась. Одежду я завещаю тебе.

– Спасибо. Ушивать кое-где придется, - он окинул меня взглядом, повздыхал. - Может, лучше завещать одежду Армии спасения?

– Сам решишь, мне некогда. Ладно, пошел улаживать земные дела.

Мы еще раз пожали руки, я направился к выходу.

– "Земную жизнь пройдя до половины…" - продекламировал он вслед.

"Я умер. И клюют меня павлины", - мысленно завершил я строчкой одного известного поэта из двадцать первого земного века.

Всю дорогу до космопорта я пытался переделать павлинов в моролингов, вышло неудачно, поэтому результат не привожу.

Пассажиры, стоявшие в очереди на регистрацию, делились на две категории. Первая - самая многочисленная - включала в себя тех, кто одет по сезону. В эту категорию входило большинство командировочных и прочие, кто покидает Фаон на долгий срок или, как я, навсегда. Поэтому в первой категории оказался во-первых ваш покорный слуга, и во-вторых - старший инспектор Виттенгер. Он стоял через пять человек впереди меня и пока меня не заметил.

Ко второй категории относились пассажиры одетые теплее, чем того требовала погода. После недолгого отдыха на каком-нибудь из оркусовских курортов, такие пассажиры желают встретить суровую фаонскую зиму во всеоружие. Рассматривая пассажиров и распределяя их по категориям, я все ждал, когда же Виттенгер, наконец, обернется. Стоявшая позади инспектора дама в дорогой шубе и собачкой на руках что-то у Виттенгера спросила, он обернулся, увидел меня, позеленел, даму - проигнорировал и неожиданно махнул полицейскому сержанту - тот топтался возле регистрационного окошка и следил за порядком в очереди.

Сержант откликнулся на зов, но подходил он не спеша, вразвалочку и поглядывая по сторонам. Шел он пока не уперся носом (а это была у него самая выдающаяся часть) в железный полицейский жетон, который Виттенгер держал на вытянутой руке и на соответствующей высоте. Жетон у Виттенгера старый, там крупными блестящими буквами написано "ОТДЕЛ УБИЙСТВ" и больше ничего. На новом жетоне было бы написано мелкими буквами "Начальник Департамента Расследований…" ну и так далее - не всякий сержант станет читать до конца, поэтому Виттенгер новый жетон не заказал. Тем более, что свое звание и должность он в состоянии произнести вслух и членораздельно.

Сержант оценил жетон и встал по стойке смирно. Виттенгер указал ему на меня:

– Сержант, немедленно арестуйте вот этого человека.

Я сам подошел к ним - арестовать он меня не арестует, а пять человек в очереди я обгоню. Но на всякий случай стал набирать номер Шефа.

– За что, инспектор? - плаксивым голосом поинтересовался я.

– За… - он запнулся. - За жестокое обращение с животными!

Тем временем Шеф ответил на звонок.

– Тебе чего?

– Шеф, я в Центральном, тут рядом стоит один полковник из конкурирующей организации и полицейский сержант, который уже достал наручники. Спасайте!

На Шефа иногда находит бзик - он вдруг начинает воображать, что я сам придумываю себе трудности.

– Снова забыл задекларировать бластер? Выкручивайся сам.

– Нет Шеф, тут все намного серьезнее. Помните хозяйку ручного вапролока? Она выполнила-таки угрозу подать на нас в суд за то, что Ларсон скрутил вапролоку хвост и лапы. А ведь говорил ему, не трогай хвост…

– Короче…

– Короче, дело попало к Виттенгеру, поскольку преступление Ларсона отнесено к разряду тяжких. Виттенгер собирается меня арестовать, и тогда плакали наши полмиллиона.

– Дай мне его, - прорычал Шеф.

– Нате, - я подал комлог инспектору. - Огребайте.

Разговор длился две минуты. Виттенгер сначала два раза сказал "вранье", но потом отвечал только "да" и "нет", но чаще - "да". В конце сказал: "хорошо, пусть половина" и вернул мне комлог.

– Свободен, - прикрикнул он на сержанта. Тот послушно отчалил.

– Ну как, договорились? - спросил я у инспектора.

Лицо у него было пунцовым, но по сравнению с зеленым - это хороший знак.

– Договорились, черт бы вас побрал. Только не путайся под ногами.

– Тогда помогите даме, она хочет что-то у вас спросить.

На даму в богатой шубе и с мопсом на руках вся сцена произвела неизгладимое впечатление.

– О, я только хотела спросить, как вы думаете, пропустят ли меня с Пегасиком без справки от ветеринара, - заливаясь краской пролепетала она.

Виттенгера вот-вот должно было разорвать от злости. Жертв я не хотел, потому ответил за него:

– Вы же слышали, господин инспектор - известный борец за права животных. Пусть только попробуют не пропустить!

– О, на вас вся надежда, - вымолвила она проникновенно. Пегасик благодарно тявкнул.

Очередь двигалась медленно, Виттенгер стоял отвернувшись, не произнося ни звука. Дама в шубе возлагала надежду на него, а он - на Терминал Фаона - власти у него там столько же, сколько и на Фаоне, а с Шефом с Терминала так быстро не свяжешься.

"У нас пополнение", - хотел шепнуть я инспектору, завидев в конце очереди молодого брюнета с "гарвардской" физиономией и в дорогом пальто. Но передумал.