Моролинги

Дуг прилетел чрез сорок пять минут. Каждый получил по влажному полотенцу, дабы вытереть комбинезоны перед тем, как влезть в салон, который Дуг «только недавно вымыл».

Мы кое-как втиснулись в четырехместный флаер.

– Рунд на базе? – спросил я.

– На базе. Полковник сказал, что сообщит нам, если он вылетит. Как тебя угораздило так навернуться?

Отвечать я не стал, Дуг не настаивал.

Всю дорогу мы молчали. Только Вейлинг несколько раз пытался полунамеками рассказать, как плохо актеры справились с ролью моролингов. Цанса он замучил вопросом, у кого южноамериканские индейцы переняли обычай курить трубку мира – у («хи-хи») индейцев-апачи или у («гы-гы») ирокезов.

Виттенгер звонил два раза, интересовался, все ли у нас в порядке.

Наконец флаер коснулся посадочной площадки «Ламонтанья», я тайком вытер со лба холодный пот. Неужели пронесло, недоумевал я.

Перед дверью в номер, отведенный для Бенедикта, толпилось несколько человек. Среди них были Рунд и охранники. Катя пробежала мимо, я заметил на ее глазах слезы.

Из номера Бенедикта вышел Виттенгер и еще один человек, которого я видел впервые.

– Пошли ко мне, – буркнул инспектор и зашел в свой номер.

– Мне нужно переодеться…

– Закрой дверь… плотнее, – оборвал он меня на полуслове. – Бенедикт мертв. Отравлен.

Я покачнулся, пол куда-то пополз, рука вовремя нащупала кровать. Я сел. Совладав с нервами, спросил:

– Как это произошло?

– Не знаю. Экспертов у меня тут нет. Врач – ты его видел – сказал, что пока не определил источник цианида.

– Его отравили цианидом?

– Предположительно.

– Когда он умер?

Инспектор посмотрел на часы.

– Три – три с половиной часа назад. Ты в это время убегал от Рунда, мы тебе помогали. Тело обнаружили охранники. По их словам, со стороны казалось, что Бенедикт спит, перевернувшись на бок. На полу валялась банка из-под цитрусового сока и видеопланшет с каким-то текстом.

– Почему вы не сказали мне сразу?

– По-моему, ты и так был на взводе. Боялся, что не долетишь?

– Боялся, – признался я. – Поэтому просил вас записать наш разговор.

– Я так и понял.

– Где был яд?

Инспектор присел рядом.

– В еде или напитках, которые привез биоробот. Робот ехал через два этажа и два коридора, подсыпать яд мог кто угодно. В первую очередь – охранники. И вот что любопытно: Катя говорит, что она не заказывала для Бенедикта ничего из того, что ему привезли. Например, она заказала колу, а привезли сок, запах которого способен отбить запах миндаля.

– Банку с цитрусовым соком открыли на кухне?

– Да, Катя подтвердила, что банки подают открытыми, чтобы постояльцы не обливали соком скатерти и постели. Сок плохо отстирывается.

– Хм, как предусмотрительно! Вы говорили с Шишкой?

– Почти что нет.

– То есть?

– Она была в истерике. Обозвала меня старым идиотом. Потом пропала, ее искали по всей турбазе, но не нашли.

Никогда не видел инспектора в такой растерянности.

– Не верю, что это она, – заявил я. – Отравил охранник по приказу Рунда. Все одно к одному. Вы сказали Рунду о направленном импульсе?

– Сказал.

– А он?

– Посоветовал тебе научиться водить флаер.

– Вот сволочь! А что охранники?

– Они видели, как биоробот въехал в номер. Говорят, что ни к еде ни к напиткам не прикасались.

– Послушайте, помнится, у Бенедикта были еще какие-то таблетки. По-моему, от… – я покрутил пальцем у виска.

– Да, что-то вроде антидепрессанта, алфинон. Вот, посмотри, – он протянул мне объемистый пузырек.

– Почему он пуст?

– Капсулы на экспертизе. В пузырьке мы насчитали тридцать шесть капсул. Врач их проверяет, но вряд ли яд в них.

Я посмотрел на этикетку. Все как положено: фамилия врача – Гельман, дата выдачи – десятое июля, количество – пятьдесят штук , прием – строго один раз в стандартные сутки.

– Если яд не найдут в еде, то можно предположить, что одна из капсул была отравлена…

Инспектор вскочил и долбанул кулаком в стену. Пенопласт промялся до металлической перегородки.

– Предположить то, предположить сё… Ненавижу! Ненавижу так вести расследование. Как любитель… Если, как ты говоришь, за всем стоит Рунд, то единственное что я могу сделать, это пристрелить Рунда. Шишка поможет мне скрыться, у нее это здорово получается.

– Я подтвержу, что вы действовали в порядке самообороны.

Он с грустной усмешкой возразил:

– Я не умею врать, как ты. И бегать я не буду…

– Так спровоцируйте его.

Инспектор не выдержал:

– Всё, хватит пороть чушь. Я буду думать, а ты… – он оглядел меня, – иди переоденься.

Для начала Виттенгер потребовал, что бы все стандартные процедуры – вскрытие, экспертиза еды на наличие яда, допрос свидетелей – были произведены незамедлительно. Со стороны Рунда, как это ни странно, возражений не последовало.

Вскрытие, проведенное врачом турбазы, подтвердило смерть от отравления цианидом. Все капсулы алфенона оказались абсолютно безопасны. В остатках еды и сока так же не обнаружили следов яда.

Камеры наблюдения я устанавливал в соответствии со статьей девятой «Уложения о правах лиц, задержанных по подозрению в свершении уголовных преступлений». Статья гласила: