Моров. Том 4 (СИ)

Ей едва исполнилось семнадцать лет, когда род Большаковых оказался втянут в войну родов. В результате победа досталась им, но… любимая дочь главы осталась прикованной к креслу.

Настоящая трагедия, на самом деле. Кристина Гордеевна Большакова была достаточно красивой девушкой. Длинные рыжие локоны, перевитые в косу, спускались до середины спины. Гармоничная точеная фигура придавала ей сходство с античными статуями. Длинная юбка скрывала исхудавшие ноги, мышцы которых начали атрофироваться за год без нагрузки.

При этом она сохранила свой резерв в четыре узла. Учитывая возраст — серьезное достижение. Однако я прекрасно понимал, с чем связано такое усиленное развитие. Оставшись без возможности ходить, Кристина Гордеевна сосредоточилась на магии, стараясь компенсировать потерю.

— Полагаю, можно сразу переходить к лечению, — произнес я, жестом указывая на кресло в центре комнаты.

— Егор, — обратился к своему слуге глава рода Большаковых.

Мужчина легко поднял молодую дворянку на руки и усадил в кресло.

— Я могу присутствовать, Иван Владимирович? — уточнил Гордей Егорович.

— Конечно, присядьте вот на тот диван, — кивнув, указал я на дальний угол гостиной. — Много времени процесс не займет.

Пока мужчины отходили в нужное место, я обернулся к Большаковой. Она окинула меня внимательным взглядом, словно оценивая. А стоило мне приблизиться на шаг, Кристина Гордеевна едва слышно спросила:

— Иван Владимирович, как вы пережили нанесение ритуала на свои кости?

Я улыбнулся, понимая, что у девицы есть магический взор, что уже делало ее куда интереснее, чем просто чародейку с четырьмя узлами.

— Мне просто повезло, Кристина Гордеевна, — ответил я. — Если у вас будет желание, мы обсудим этот вопрос после. А сейчас давайте вернем вам подвижность.

Большакова уверенно кивнула, совершенно не сомневаясь в результате. От меня не укрылось, с каким вниманием она осмотрела ту часть ритуала на полу, что была ей доступна из кресла.

— Начнем, — произнес я и щелкнул пальцами.

Глава 11

Я шагал по саду, придерживая за руку ступающую рядом девушку. Кристина Гордеевна двигалась еще не слишком уверенно и опиралась на мою руку сильнее, чем положено в таких случаях этикетом. Впрочем, я не жаловался.

Магия исцелила повреждения, восстановила мышцы. Но психически Большаковой было сложно привыкнуть к стоячему положению, высоте, балансу. Она попросту отвыкла передвигаться на своих двоих и пока что чувствовала себя неуверенно.

— Пожалуйста, Иван Владимирович, — прошептала она нервно, — не молчите. А то я чувствую себя пациенткой в клинике. Со мной так врачи гуляли перед тем, как объявить, что я больше ходить не смогу.

— Хорошо, Кристина Гордеевна, — легко кивнул я. — Вы достигли неплохих результатов в чародейском искусстве. Расскажете об этом?

Она сдула прядку, выбившуюся из косы, и бросила на меня внимательный взгляд.

— Вам действительно интересно?

— Конечно, — подтвердил я, продолжая вести ее по заднему двору своего особняка.

Охрана Большаковых держалась неподалеку. Гордей Егорович, наблюдающий за нами, сжимал платок в кулаке, которым периодически вытирал лицо, когда дочь не смотрела в его сторону. Глава рода искренне ее любил и сейчас переживал шквал эмоций — от облегчения до страха.

Всего пятнадцать минут прошло, как Кристина Гордеевна встала на ноги, и дворянин пока еще не верил, что это навсегда. Что она не упадет внезапно, вновь потеряв возможность ходить.

— Я долго не могла ничего делать, — произнесла девица, делая очередной шаг и сосредоточив взгляд на дорожке между кустами. — Не хотелось жить. Но и сделать я ничего не могла. Не могла ничего изменить в своем состоянии. И это бессилие постепенно стало меня злить.

Я ступал рядом, не издавая ни звука. Ей было нужно выговориться, а там, глядишь, и ходить начнет без подпорки в виде молодого дворянина.

Я прекрасно знал, что физически она совершенно здорова. Голову лечить гораздо труднее. Но раз уж она не сломалась, когда в крошево превратился позвоночник и красивые молодые ноги стали походить на спички, то выдержит и возвращение к жизни.

— Злость придала мне сил, Иван Владимирович, — подняв голову и тряхнув косой, произнесла Кристина Гордеевна. — Даже не знаю, в какой момент я закатила очередную истерику и в моей комнате стали летать предметы. Выплеск магии такой силы получился, что в спальне пришлось ремонт делать — я даже деревянные панели выдрала своим криком.

Некоторое время мы шли молча. Моя собеседница улыбалась, погрузившись в воспоминания, и даже не обращала внимания, что идет уверенной походкой, перестав действительно опираться на меня. Вот теперь она просто держала свою руку на моем локте, как и требует этикет.