Мороз

Аркус едва расслабился и сбавил темп, как перед глазами встал туман, а голова загудела. Кольнула мысль, что тот парень в Зале не просто толкнул его в бок. И если это так, то нужно спешить:

– Если б я только знал…

– А что Кира лишит тебя гражданства, ты не знал, олух? – Катерина в очередной раз доказала, что нет моментов, которые нельзя испортить.

– Прекрати ты уже! – неожиданно вступилась Влада. – От твоих колкостей только тошно становится. Думаешь, раз потеряла семью, то все теперь дозволено? Ты не одна такая! Тебе не тяжелее всех! – Влада распалялась все сильнее, Кирилл аккуратно потрогал ее за плечо, но она не обратила внимания. – Подумай, каково было Даре. Знаешь что? Ты бесчувственная свинья.

– Ну, все! – рявкнула Катерина, медленно напирая на Владу. В последний момент она передумала и сменила объект для ненависти. – Аркус! Где твой Сектор Безопасности? Если знаешь дорогу, почему так долго идем?

Но выпад Кати остался без внимания.

– Быстрее, Дара! Нам не в ту сторону, – окрикнул Аркус.

– Я должна бежать, не сейчас! – надрывно прошептала она кому-то, затем медленно развернулась, бледная от страха, в глазах слезы.

Аркус приблизился к Даре и прошептал на ухо так, чтобы слышала только она:

– Опять? Успокойся, у тебя с собой?

– Артемка прямо за колонной, – сквозь слезы прошептала она. – Я говорю ему, что должна бежать, но он не пускает. После Нью-Дзина я его не видела, поэтому оставила таблетки у тебя! – Дара разрыдалась.

– Нет его там. Все хорошо, успокойся. Просто пошли дальше.

– Ты опять будешь меня спасать?

– Идем! Да быстрее! – рыкнул Кирилл.

– Следующий поворот налево ведет к Сектору Безопасности, – Аркус опять закатал рукав и стянул медиабраслет Яна. – Бери его, оставишь на полу, как используешь. Мы догоним.

– Не затягивай, – Кирилл принял браслет и зашагал с остальными к эскалатору.

– Никита, Максим, вы с ними.

– Но, Управляющий! – возмутился Никита.

– Вы с ними, – процедил Аркус сквозь зубы.

Когда все ушли, из звуков вокруг остался только приглушенный металлический скрежет. Никогда Аркус еще не видел "вокзал" таким безлюдным и заброшенным. Город словно увядал. Первый симптом болезни – перебои питания. Половина ламп на колоннах и стенах погасли, остальные замигали. По углам росла тень; а воображение дорисовывало животным на рисунках кровавые раны и увечия, несовместимые с жизнью. Истекая кровью, они насмешливо пялились со стен, скаля истерзанные, переломанные морды. Тигр без нижней челюсти словно готовился спрыгнуть с колонны и вонзить обломки клыков в Аркуса. Рисунки стали такими реальными, что он попятился назад, но скоро спохватился:

– Покажи быстро, где видела, и бежим к остальным. Чего молчишь?

– Спаси, – еле выговорила Дара, не поворачивая головы. Уши как ватой заложило, Аркус приставил руку к уху. – Артемка смотрит.

– Где?

Она указала дрожащим пальцем на обделенный светом угол.

– Да нет там ни… – конец фразы застрял в горле. Во мраке светились два уголька-глаза. Тени вырисовывали силуэт мальчика с фотографий Дары. Сердце застучало еще быстрее. – Ава, два, дава… А-а! – Аркус прокашлялся, но это не изменило факта, что язык онемел. – Ити са мнои.

Он схватил ее нечувствительной рукой и потащил к тому углу.

– Что с тобой?! Прекрати, мне страшно! Пожалуйста, пошли к остальным. Мне показалось, Артемки там нет!

В боку опять кольнуло, так что Аркус сморщился от боли и, наконец, остановился. Теперь уж не осталось сомнений – его отравили.

– Не хаашо мне.

Издалека донеслось эхо шагов. Шли в ногу, так что он не сразу понял, что идут несколько человек:

– Проверьте координаты Яна, а я посмотрю там. Да быстрее! – группа разделилась. Кажется, часть пошла в их сторону.

– Тоше сышыш это?

Дара кивнула и поднесла дрожащий палец к губам. Они спрятались за ближайшей колонной. Когда закружилась голова, Аркус сел на пол, предчувствуя скорый обморок. Если прошлые проблемы можно было свалить на нервы, то сейчас сомнений не оставалось – его отравили.

– Что с тобой, любимый? Все пройдет, – нежно шептала Дара, гладя его седые волосы. Ее щеки прочертили дорожки слез. – Пройдет же? Я сейчас схожу за врачами. Они помогут.

– Не паогут. Васьми мой брасйет, вкьючишь им Морос, если я не выбедусь, – Наконец, сердце чуть замедлило бешеный ритм, но взамен кончики пальцев начали мерзнуть. Аркус не боялся за себя, но не мог позволить пропасть делу жизни.

Однако Дара лишь отмахнулась от браслета.

Аркус попадал в медблок всего один раз в жизни. За ту неделю в память въелся запах ультрафиолета в палате, вкус пресной больничной каши и усталые лица работников, когда утром увозили очередного не проснувшегося старика, накинув ему на лицо белую ткань. Попасть в то место еще раз и медленно угасать в одиночку было страшнее, чем лежать на холодном камне в окружении избранницы и чувствовать, как тепло ее горячих губ греет его губы. Легкие жгло и дышать становилось все труднее.

Совсем рядом, из-за колонны, крикнули: