Мороженщик

Эйхорд решил проверить последнее предположение. Он поднял досье всех осужденных условно, всех освобожденных из заключения за последние месяцы, всех подходящих по профилю душевнобольных из психиатрических заведений. Изучив протоколы арестов в Амарилло и документы на лиц, находящихся на учете в психиатрических лечебных учреждениях, он наконец составил список подозреваемых, который принял за основу.

Отправив ребят в ночной объезд на полчаса, он набрал номер домашнего телефона. Донна сняла трубку.

— Это я, — сказал он.

— Привет.

— Я только хотел предупредить, детка, что приеду поздно.

— Понятно. Хочешь загадку?

— Давай.

— Отгадай, что наш сын сделал сегодня!

— Даже пробовать не буду.

— Он сказал «папа».

— Что?!

— Ты не ослышался. Он произнес слово «папа».

— Не может быть.

— Я клянусь, — взволнованно говорила Донна, — да так звонко, как колокольчик. Он сидел в гостиной на полу с Блэки и совершенно внятно сказал слово «папа». Я просто подпрыгнула.

— Ты уверена? — Непроизвольная улыбка расползлась по его лицу. — Может, он сказал «Блэки» или вообще какую-нибудь бессмыслицу?

Блэки они назвали приблудную дворняжку.

— Джонатан, — ее голос зазвучал глуше, видимо, она отвернулась от телефонной трубки, — подойди сюда, к маме, миленький. Иди ко мне. Отгадай, мой сладкий, кто там в трубке? Иди же сюда. Вот хороший мальчик. Слушай. Приложи трубку к ушку и скажи «папа». Скажи для меня. Скажи скорей: «Па-па».

— Га-та, — прозвучало в трубке.

— Что? — спросил он, не расслышав и сильнее прижав трубку к уху.

— Га-га.

— Слышишь? Слышишь! — Донна почти кричала. — «Папа» — его первое слово из двух слогов.

— Боже! Какое счастье! Ребенок заговорил! Скажи еще раз, сынок, скажи «папа». Па-па.

— Га-а.

— Поразительно. Ребенок говорит.

— Совсем недавно это звучало совсем как «папа», — радовалась Донна. — Он заговорил. Он любит папу. Он повторил слово раз четыреста. А теперь скажи: «До свиданья, папа». — Она пошумела трубкой, но больше Джек ничего от сына не услышал. — Не важно. У него есть для практики еще несколько лет.

— Конечно. Это замечательно. Я не могу дождаться, когда приеду домой.

Она почувствовала в его голосе неподдельную радость и волнение. Они наспех прошептали друг другу слова любви и простились.

Эйхорду не терпелось оказаться дома. Он всю дорогу гнал машину на предельно допустимой скорости, и по лицу его блуждала счастливая улыбка. Он уже представлял себе, как будет зимой учить ребенка кататься на коньках. Славный мальчишка! Мысли о работе покинули его.

Он до сих пор обожал Донну, и сейчас предвкушал, как будет счастлив, когда приедет домой, к ней; эти мысли согревали его. Ему вспомнилось, как хороша она была утром: стройная, в летнем платье. Думая о жене, он часто вспоминал кадр из старого фильма: блондинка в белом платье, ветер треплет ее одежду и волосы, и яркие манящие чувственные губы Мэрилин произносят: «Боже! Какое счастье!»

Округ Мосс-Гров

Наливая холодный чай на кубики льда, Диана поглядывала на свою подругу, сидящую в маленькой нише гостиной. Светлые тени от деревьев лениво перемещались по стенам, словно стараясь не попадать под жгучие лучи солнца, этого полуденного бедствия, которое выжарило квартиры, расплавило мозги и довело всех до изнеможения, граничащего со слабоумием.

Сначала засуха, потом дожди, потом пекло.

— Говорят, что каждый следующий год хуже предыдущего, — произнесла гостья. — У нас на работе кто-то сказал: «Сейчас настолько жарко, что можно поджарить яйцо на...»

— Да-да, на капоте машины, я знаю, — раздраженно закончила Диана. Потом улыбнулась, чтобы смягчить впечатление от, несвойственной ей грубости. Поистине эта жара несносна, если она не сумела сдержать себя, слишком хорошо понимая, какие последствия это может иметь в замкнутом обществе небольшого Мосс-Грова. И стараясь, чтобы ее слова звучали тепло и непринужденно, весело спросила: — Почему бы нам не сконцентрироваться и не пригнать сюда тучку? Говорят, воля человека может творить чудеса. — Почувствовав, что это звучит как жалкая претензия на остроумие, она смолкла.

Но Бонни подхватила:

— Может, мы что-то сделали с атмосферой? — И она пустилась в пространные рассуждения об окружающей среде. Это дало Диане возможность сделать новый стакан ледяного чая и вернуть себе обычное спокойствие.

Но эта жара... Впрочем, даже не жара, а влажность. Именно это сочетание жары и влажности переносить тяжелее всего.

День походил на другие, как две капли воды: ни к чему не обязывающие разговоры, обрывки слов и обмен пустыми фразами встречающихся на улицах малознакомых людей. Расслабленные обессиленные жарой и не способные ни на чем сосредоточиться люди как заводные куклы автоматически выполняли привычные обязанности. Нигде нельзя было найти желанной прохлады. Нечем было дышать в нагретых солнцем автомобилях с горячими сиденьями и даже в тени пешеходных дорожек. Через несколько минут после выхода на улицу одежда становилась мокрой от пота, появлялось раздражение против всех и вся. Начинал болеть затылок и взор невольно начинал искать хоть одно облачко в пылающем небе.