Морозная гряда. Первый пояс

Меня всё же задели эти насмешки. Я на мгновение задумался перед тем, как задать следующий вопрос.

Наёмник отбил клинком мою технику, но я уже продолжил атаку. Правая рука работала копьём, как огромным шилом, нанося уколы по врагу. Лицо, грудь, живот, лицо. Наёмник не выдержал и, улучив момент, сам пустил Лезвие. Шаг, тот самый Шаг, что вроде как не предназначен для боя, но использованный с самым малым количеством силы, — и я скользнул по траве, оказываясь почти за спиной врага. Пинок под колено, перехватить древко двумя руками. Я хотел поочерёдно ударить пяткой и лезвием, двумя концами оружия, одним за одним, но чувство опасности заставило меня использовать Покров.

— И то верно, — наёмник довольно кивнул.

Проверить пальцами бок. Кровь. Техника пробила Покров и амулет. Оружейная техника — это не шутки... Ничего. Мой удар копьём с разбега тоже хорош, и противник в крови не меньше. Вот только у меня запас силы больше его в несколько раз, и нет откатов от плохо освоенной техники. Пока что я выигрываю. И с хорошим запасом. Не так уж и глубока оказалась эта тёмная вода.

— Кто послал купить?

— Сопляку не место среди тех людей, что там собираются.

Арой помолчал, выдохнул.

Да и узлы... Я вижу список их названий, которые означают стихийный окрас и нахождение на меридианах. У меня не открыт всего один: из середины меридиана руки, в локте. И его не нашлось в том наставлении, что выдавалось в Школе. Как и узла в груди, что я уже открыл для Шипов. Значит, все мои попытки воссоздать технику были изначально обречены на неудачу. А в Ордене молодцы. Такое простое решение, и выпускники, ставшие вольными, видят впереди цель, идут к ней, но кто обещал им, что она верна? Вот только зачем этот обман?

Хриплое бульканье сразу смолкло. А я с радостью увидел, как один из символов в ослабленной печати на миг стал ярче. Вот он — Указ Тигров.

— Печально это слышать, — нарочито вздохнул левый. — А куда деваться? Малыш, раз ты здесь без приятелей, то может хоть денежку с собой носишь?

— Прям уж там, — я усмехнулся, стараясь, чтобы моя улыбка выглядела как можно отвратительнее. — Но разве тебе от этого легче? Считай меня мастером зверей.

— Ну, ты ведь ещё живой, — я пожал плечами. — Хотя мог сжечь сущность жизни ещё тогда, когда решил, что я сектант. Но нет... Дышишь. Значит, надеешься. Верно?

— Да ты гонишь, — с досадой сплюнул связанный. — Чтобы такой сопляк...

Я проверил средоточие ещё раз. Выплеснул туманом почти всё, что было, оставив только на технику Силы и Опору, а вернулась половина. Всё остальное ушло на сковывание наёмника. И это странное ощущение бьющейся в моей ладони чужой силы, что пытается получить свободу... Если верить ему, то вот эта краткая заминка — всё на что я оказался способен, и противника я оглушил в последний миг. Всё как мне и говорили соученики в Школе: хорошо против того, кто гораздо слабее тебя; бесполезно, если применять против равного. И если подумать, то эту технику я привожу в действие туманом силы, но и преодолеть её когда-то я смог им же. Неясно только, почему тот послушник в Школе мог сковывать меня так долго. Я явно не способен на такое. Всего два применения, и я остался бы перед наёмником совершенно обессиленным.

— Ты откуда знаешь это имя, щенок? — озадачился наёмник.

— Двухзвёздное? Десять-пятнадцать кровавых монет. Если завоз с каравана маленький, то дороже. Пустой — двадцать. Солидный куш, щенок?

Я оглядел своё оружие: копьё лишилось пятки, древко посечено, перекладина срублена, ремни висят обрывками. Помнится, у второго стоявшего в лавке копья, с длинным лезвием-мечом, древко стальное. А моё охотничье совсем не подходит для такой драки. Поднял глаза. Наёмник разминал руку и глубоко, старательно дышал. Я ни разу не попал, схватка длилась несколько мгновений. Что с ним? Откат техники? Срыв исполнения?

Возможно... Замер на мгновение, обдумывая мысль. Техники с одним узлом я освоил на уровне постижения буквально за несколько дней. Рывок с тремя — лишь недавно, как и лёгкие в исполнении Шаги с их пятью узлами. Про Шипы пока могу говорить лишь об уверенном освоении, когда сам решаю, сколько силы в них влить. И это в лучшем случае для техники с одиннадцатью узлами. А если учесть все мои открытые тридцать шесть, то нечего и мечтать, чтобы Длань выходила за рамки познания — лишь бы суметь применить. И то, что я не ощущаю привычного сопротивления течения энергии, ничего не значит. Интересно, сколько тысяч раз за свою службу тот наказующий применял технику сковывания? Неважно, на самом деле.

— Я думаю, — поправил наёмника, — Небо решило, что вам двоим стоит остановиться. Навсегда.

— Не скажи, — возмутился первый. — Киртано и крохи?