Морозная гряда. Первый пояс

Жало копья затанцевало передо мной, я наносил удары с такой скоростью, что стальное древко изгибалось под ладонями, наконечник очерчивал круг передо мной, а воздух свистел. Отбил, отбил, отбил! Последний неудачно: он отскочил едва не в плечо, промазав на палец.

— Что ты там шепчешь? Если молишь о пощаде, то зря. Но это приятно. Хотя и выводит меня из себя.

Костяные кинжалы, отбитые мной, оказывается, и не думали падать на землю. Они развернулись и снова летели ко мне! Но теперь с разных сторон!

А затем я вспомнил о других своих задумках с Указами.

— Не убивай его. Медленно, по капле, выдави из него весь воздух. Отплати за каждое мгновение, что он посмел сопротивляться мне, будущему личному ученику бессмертного Ингола. Мне он нужен живой. Иначе какой интерес?

— Не смей! Ничтожество! Тебе не нужны руки!

Руку пронзило болью, а призрак подёрнулся дымкой, на миг становясь бестелесным и пропуская сквозь себя технику. Я сумел сделать лишь крохотный глоток воздуха, а затем горло снова стиснуло.

Сверху раздался холодный приказ:

Могла это быть особая техника, предназначенная только против такого противника? Конечно! Но все особые техники, что мне известны, построены на тумане силы... Длань!

Флаг сменил оттенок, словно на него пролили свежей крови, полотнище заметно удлинилось тёмной дымкой, что сгустилась в туманную фигуру человека. Черты его лица плыли, сменяясь от детских к старческим, но все маски были искажены криком и болью. Я оглядывал нового врага всего миг, а затем влил, не жалея, энергию в меридианы Ледяного Шипа. Вспыхнуло, бросая голубой отблеск на приближающегося призрака, обращение к небу, а затем в его грудь вонзилось целое ледяное копьё.

Кровь!

И ничего... Я всё ещё жив.

Копьё прошло мимо, но я задел появляющуюся фигуру плечом, разворачивая и откидывая сектанта в сторону. Вскинул руку ему вслед, но толчок энергии в меридиан отозвался болезненной судорогой: ошибся, поспешил всего на пару мгновений, исток ещё не открылся. Рыча от досады, я развернулся.

Что-то равное по возможностям моей Духовной Защите.

— Да проживёт уродливый Чжань ещё четыреста лет! Он знал, что говорил, когда запихивал меня в пробой ваших границ! Теперь я верю, что выживу в этом проклятом Поясе и стану личным учеником бессмертного мастера!

Отбить! Отбить! Спину обдало жарким ветром опасности, но я даже не обернулся, безропотно приняв новую порцию чёрных игл. Они казались мне не такими опасными, как созданные из бусин клинки. Неглубокие раны от техники я мог себе позволить, а вот получить костяной кинжал в шею...

— Хат Ор!

В голове вспыхнула сцена на арене отделения стражи. Сильные Воины могут выпускать за пределы тела собранную энергию небес, что стала их личной! Это единственное что мне остаётся! И пусть тренировки этого способа ничего не дали, но если и сейчас не сумею, то точно умру!

После этого я, видимо, на несколько вдохов потерял сознание. Потому как следующее, что увидел — небо и облака, плывущие высоко-высоко. И только теперь осознал, что всё же выжил. По телу прошла дрожь. Никогда схватка не была так серьёзна и никогда не подводила меня к краю гибели так близко. Всегда я оказывался сильнее противника или имел возможность сбежать. Пожалуй, только в битве с давно позабытым охранником торговца холодок страха так бежал по жилам. Вот только сейчас всё гораздо сильнее и ярче.

Пять Лезвий в сектанта! Развернуться.

— Смерть!

Рывок к сектанту, чтобы убраться подальше от бусин-кинжалов и заставить врага шевелиться. Он слишком быстр для меня, от Шипа уходит, а Лезвия поглощает его защита. Лезвия в него с правой руки, все пять штук. Так широко, как я только могу со своим крохотным пониманием нового созвездия техники. Лезвие с левой в самый ближний костяной кинжал. И тот брызнул осколками, которые мгновенно превратились в мелкую пыль.

Есть! Закончить вращение копья, разгоняя его изо всех сил. Технику Медведя и удар копьём по подлетающему кинжалу. Осколки! На новые раны от чужой техники я даже не обратил внимания. Ещё четыре бусинки! Отбить, отбить, отбить! Простой шаг в сторону и Шип. Он уничтожил кинжал на своём пути и, продолжив полёт, заставил сектанта уйти тенью. Туда, куда я сам прыгнул Рывком.

Бледная, тонкая, едва заметная дымка окутала моё тело. А призрак распахнул рот в беззвучном крике. Хватка его ослабла, теперь и я схватил его за горло. Тёмный туман поплыл дымкой, едва его коснулось сияние моей духовной силы. Она разрушает его!

Я смог перевести дух, а не подскакивать от очередного шума, прерывая и без того неглубокую медитацию. Сил и желания что-то делать не было, раны пекло жутко. Так и хотелось окунуть руки в воду, особенно ту в которую попал яд с кинжала.

Думать во время схватки вредно... Тот самый кинжал оказался быстрее. Я не успел отбить его, и он распорол левое предплечье, даже не заметив прочности закалённого тела. Хуже того, рана сразу онемела, чего от чистого клинка быть не должно. И я сгустил в руке ещё больше силы — единственное, что мне оставалось: на борьбу с ядом по всем правилам времени не хватало.