Морозные узоры: Стихотворения и письма

Лишь одиночество мне свято.
В нем мой кумир и божество,
И ласкам женщин, дружбе брата
Я предпочту его, его.

Нисходят редкие минуты,
Когда, земное разлюбя,
Себе равны, в себе замкнуты,
Мы познаем самих себя.

Тогда, провидцы жизни новой,
Постигнув звезд предвечный бег,
Мы видим Свет, мы слышим
Слово Нам чужд и странен человек.

Зато как радостно-желанно
Вдали от шумных городов
Мечтать спокойно, грезить странно
Вверяться тайнам облаков!

Да, одиночество – святыня,
В нем неземная красота.
Прими меня, моя пустыня,
Моя последняя мечта!

<1904> 5 декабря, Москва

СУМАСШЕДШИЙ

Ничто не нужно мне теперь.
Я полон медленным покоем.
Из дальних дебрей сонный зверь
Меня встречает братским воем.

Оскалит месяц желтый рот.
Смеются призраки в пустыне.
Брожу по кочкам, меж болот,
Ничем не связанный отныне.

О, смейтесь, смейтесь надо мной!
Всё, чем живу я, только сказки.
То месяц, скучный и пустой,
Передо мной танцует в маске!

Но равнодушен я к нему.
Мне в этом небе всё знакомо.
Я слишком долго видел тьму,
Ах, скоро ль, скоро ль буду дома!

<1905> 2 августа, Щербинка

ВОЕННОЙ МУЗЫКЕ

Гремящий бог победных маршей,
Люблю твой царственный привет.
Я, становясь с годами старше,
Давно привык к угрозам лет.

Не страшны мне тоска и старость,
Когда я слышу за собой
Литавр грохочущую ярость
И тяжких труб победный вой.

В них вдохновенные тревоги
Зовут свершить и умереть,
Как будто солнечные боги
Вселились в блещущую медь.

О, голос меди благородной,
Ты, пышно-царственный привет!
Внимая твой призыв свободный,
Я не боюсь тяжелых лет.

<1905> 2 сентября, Москва

"Сад весенний непогода..."

Сад весенний непогода
Облегла свинцовой тучей.
Синий купол небосвода
Пронизал зигзаг горючий.

Всё тревожней кличут птицы,
Но упрямо на угрозы
Белоогненной зарницы
Туча сдерживает слезы.

Тщетны гордые усилья:
Вот посыплют слезы градом,
И Весна, простерши крылья,
Разрыдается над садом.

<1906> 10 апреля, Нижний Новгород

ПЕРЕД ПАМЯТНИКОМ ДЕРЖАВИНА

Темнеет статуя поэта
Передо мной в вечерней мгле.
Рука задумчиво воздета,
Почила дума на челе.

В железных складках строгой тоги
Спокойный чудится напев.
И с трех сторон гранита боги
Венчают медный барельеф.

Но в одеянье чуждом этом
Невольный смысл сокрыт для нас:
Поэт лишь в песнях был поэтом,
Меняя форум на Парнас.

Он предпочел, усердьем славен,
Прослыть Фемидиным жрецом.
Лишь пред Фелицею Державин,
Как перед Клио, – был певцом.

И с мудрым именем царицы
Нам гимны пышные близки.
Так летописные страницы
Увядших лавр хранят листки.

<1906> 1 июля, Казань

ХРИСАНТЕМЫ

<Посв. О. Г. Чубаровой>