Морозные узоры: Стихотворения и письма

Лети хоть миллионы лет
Среди созвездий и комет:
Полету всё конца не будет.
А эти мертвые миры
За мнимость жизненной игры
Творец простит и не осудит.
Таков ли путь Земли? Она
За них страдать обречена,
Блестя слезой в зенице Бога,
Неугасимая звезда.
И с нею души ждут суда
У заповедного порога.

О Боже! В памяти Твоей

От первых до последних дней
Они то сумрачно струятся,
То реют в блеске голубом,
Как мошки летние столбом
В прозрачном воздухе роятся.

1935

"Отчего всю ночь созвездья..."

Отчего всю ночь созвездья
Смотрят пристально на нас,
Будто чуют день возмездья
И угадывают час?

Звезды помнят Божье слово,

Ждут карающего дня,
Что сойдет на землю снова
В бурном пламени огня.

Каждая звезда – обитель.

В той обители твой дом,
Царства будущего житель,
Раб, оправданный Судом.

Наступает срок возмездья,

День огня, конец борьбы,
И ревнивые созвездья
С нетерпеньем ждут Трубы.

1935 (1930)

"Когда настанет Страшный суд..."

Когда настанет Страшный суд
И люди с воплем побегут,
В прощальный срок мгновений кратких
С густых полей и кровель шатких,
Оглушены трубой суда,
Кто встретит на пути тогда
Кружок ощипанного перья
И вспомнит древнее поверье,
Чей возмутится взор и дух,
Увидя этот пёстрый пух?
Над ним бессмысленно истратил
Убийца свой предсмертный час.

Последним ястребом сейчас

Растерзан здесь последний дятел.

1935 (1930)

"Воспоминанья лгут. Наивен, кто им верит...

Воспоминанья лгут. Наивен, кто им верит.

Как ворох векселей в окованном ларце,
Мы в сердце их храним. Проценты время мерит
И вычисляет срок с улыбкой на лице.

Лукавый ростовщик! Тебе, пока под солнцем

Заимодавец-смерть удерживает нас,
За часом час мы шлем, червонец за червонцем,
И превращается в расписку каждый час.

Довольно, я устал. Увы, на дне шкатулки

Лишь груда серая просроченных бумаг.
Глухие улицы, немые переулки.
Расплата близится. Часы ночные гулки,
И страшен времени неумолимый шаг.

1929 (1935)

"Как весело под свист метели..."

Как весело под свист метели
Проснуться ночью на постели.
Уютна сонная кроватка,
Тиха и радостна лампадка.
Блаженна сладкая истома.

Я в безопасности, я дома.
Пусть вьюга плачет и хохочет:
Ведь сердце ничего не хочет,
И разрешает все загадки
Улыбка ласковой лампадки.

Но страшно вдруг очнуться ночью

И встретить тишину воочью.
Она молчит неумолимо
И усмехается незримо.
Ей с ироническим приветом
Ответил месяц мертвым светом.
Всё допустимо, все возможно,
И сердце молится тревожно.
Его мольба одна и та же:
Когда же, Господи, когда же?

1935 (1930)

«В ТВОИХ СТИХАХ МОЕ ТРЕПЕЩЕТ ДЕТСТВО…»

"Смеркается. Над дремлющей усадьбой..."