Морозные узоры: Стихотворения и письма

Воображаю беседу Вашу с Кречетовым. То-то, чай, распускал, свой индейско-петуший хвост! Пояснить Вам подробно, что за птица Кречетов, полагаю, излишне: его можно понять с двух слов; в нашем же литературном кружке он считается человеком безнадежно бездарным. Но в то же время он парень милый и добрый, и я его очень люблю. Напрасно он только лезет в литературу. А адвокат он прекрасный. Тайна любви его к Сологубу объясняется очень просто: Сологуб издает у него свои вещи, он же чуть ли не единственный писатель в России, который любит Кречетова и покровительствует ему.

Благодарю Вас за приглашение, которым поспешу воспользоваться тотчас по приезде в Москву, т. е. через месяц.

«Стрельчонка» два журнала отказались печатать, боясь штрафа, и я послал его с горя в «Современный мир», где вряд ли его примут. Неудачный мальчишка! В настоящее время печатаются две моих книги: «Русская Камена» (статьи) и «Узор чугунный» (рассказы) – заглавие взято из Пушкина («Медный всадник»). Готовлю помаленьку второй сборник стихов «Полдень» и пишу роман времен Екатерины «Двуглавый орел» [57].

Горбунова Вы, конечно, читаете в прекрасном шереметевском издании. Хороший писатель, умеющий смаковать слово, как немногие.

Стихи пришлю, хотя хороших мало. Между прочим, написал на днях еще поэму в октавах [58].

Привет супругу. Желаю Вам всего лучшего.

Б. Садовский

Садовской – Шереметевой

Москва 18 сентября 1910 г.

<На бланке книгоизд-ва «Мусагст»>

Уважаемая Ольга Геннадиевна!

Чтение моего романа [«Двуглавый орел». – Т.А.] будет проходить в помещении книгоиздательства во вторник, 21 сентября Мне будет очень приятно, если Вы исполните Ваше обещание и, вместе с супругом, придете к нам в 8 1/2 час. вечера.

Преданный Вам Борис Садовской

Шереметева – Садовскому

31 декабря 1912г. Москва

.. .Очень рада была получить Вашу (визитную) карточку. По крайней мере, знаю, куда Вам писать и поблагодарить Вас за Вашу книгу [59], которая доставила мне большое, большое удовольствие.

Поздравляю Вас с Новым годом и желаю, во-1-ых, всего, что полагается, во-2-ых, чтобы Вы не высохли в Петербурге, а в-3-их, чтобы в 1913 г. хоть изредка давали о себе вести, если Вы окончательно уехали из Москвы. Мне интересно знать, как Вы довольны своей новой службой, что пишете. Многие из Ваших стихов в Вашем Н-ом сборнике очень хороши, хотя большую часть их я читала в разных журналах.

Может быть, будучи редактором Петербургской газеты, Вы не захотите даже вспоминать и отвечать старой знакомой. Это будет не очень хорошо с Вашей стороны: мы ведь знакомы почти с детства, и я очень желаю, чтобы наши отношения остались прежними <…>.

Садовской – Шереметевой

2 января 1913 г. СПБ

<на бланке газеты «Русская молва» [60]>

Ваше письмо, дорогая Ольга Геннадиевна, получил я, придя сейчас в редакцию, и так мне захотелось вдруг Вам ответить, что взял я казенный бланк и вот пишу. С Новым годом, с новым счастьем! Вам желать нечего: Вы у пристани, а я все еще мечусь и беснуюсь (хотя тише: мне ведь 32 скоро). А Вы в письме все такая же: всё та же смесь благожелательности с иронией, тихой доброй улыбки с ядовитой (подчас) гримаской.

Тысячу раз собирался Вам написать, да всё как-то не решался. Зачем будет писать богема знатной московской барыне? Шутки в сторону: я по опыту знаю, как люди меняются, хотя о Вас я этого не думал, – и вот Ваше письмо живо напомнило мне моего друга, если не детства, то юности, лучшего времени жизни.

Живу я пока хорошо. Высохнуть мне мудрено, Петербург же теперь интереснее и живее Москвы, которая действительно вянет и сохнет (в литературном смысле, конечно). Служба меня не обременяет (от 4-х до 6-ти время летит быстро), в литературном отношении дела так хороши, что приходится класть лишние деньги «на книжку», а в довершение всего завел я турецкий диван и бухарский халат, предметы, доступные только богачам.

С января «Русская мысль» печатает мой роман, о котором я очень хочу знать Ваше мнение. Помните только, что заглавие его не «Княгиня Зенеида», как в тексте, а «Лебединые клики»[61]. Пришлось поменять из-за одного обстоятельства.

Пишите мне, Ольга Геннадиевна, пишите чаще, не забывайте. Скажу откровенно, что Вы и Ваше семейство (Чубаровы) в моем прошлом единственное приятное воспоминание и, порвав со всеми, я только с Вами сохранил чистое чувство дружбы и признательности. Хотелось бы по-былому поглядеть в Ваши ясные, чистые глаза, чтобы проверить себя и устыдиться настоящего <…>

Всегда Ваш Бор. Садовский

Шереметева – Садовскому

12 января 1913 г. Москва

Большое спасибо за Ваше милое письмо, оно так напомнило мне старое. Сразу захотелось ответить, но потом решила, что нельзя так утруждать занятых людей, и отвечаю теперь.