Морозный шум

Они спустились по узкой лестнице на цокольный этаж, грязный и пахнувший плесенью. Старый латиноамериканец читал газету за металлическим столом.

Он прошла через гараж на кухню, кинула сумку и папку с документами на стол. В гостиной горел свет, значит, он там, наблюдал за ней через дверной проем.

Рип позвонил, когда она собирала вещи.

Сев в свою «Тойоту», она включила телефон на подзарядку и снова позвонила Диасу. Все еще недоступен. Как же хотелось свернуть ему шею. Он что не мог оставить хоть какую-то записку?

- Завтра я попытаюсь найти эту женщину в Нью-Мексико, - она сменила тему - нельзя было сейчас сосредотачиваться на Тру. Ее работа еще не завершена. – Это следующее связующее звено. Она знает, какие свидетельства о рождении подделаны.

- Он не знает о существовании списка. С чего ему это делать? Следующая дверь - отделение шерифа. Не так-то просто сюда залезть. Кроме того, здесь установлены камеры. - Женщина указала внушительный металлический предмет, висевший под потолком на огромных креплениях.

- Это же измельчитель! – воскликнула Эллин.

- У Вас есть хоть какие-то предположения, куда увозили детей? Какой адвокат занимался усыновлением? Что-нибудь? - Без этой информации поиски оставались на том же месте.

В Хуаресе был серийный убийца, Милла знала это по многочисленным статьям в газете. ФБР работало с мексиканскими властями — сначала, когда их попросили помочь с расследованием — и подвели итог, что все убийства были единичными. Если так, много молодых женщин пропало без вести и появилось мертвыми с 1993 года. Несколько криминологов согласились: это не был серийный убийца, скорее всего серийных убийц было двое, возможно больше. Хуарес был богат отбросами.

Милла сделала глубокий вдох и вернулась к первоначальной теме разговора.

Диас переждал несколько ударов сердца прежде, чем спросил:

- Почка?

- Здесь.

Она уставилась на него широко раскрытыми глазами, полностью выведенная из равновесия всего одним словом. Из всей тирады он выбрал одну деталь, которая не согласовывалась с остальными. С того момента как к ней вернулось сознание в хирургическом отделении той небольшой клиники, вся её жизнь, была сконцентрирована на поисках Джастина. Она не позволяла себе отвлекаться. Стиснув зубы, Милла сосредоточилась на выздоровлении, почти полностью оставив в стороне свою жизнь, потому что не было ничего более важного, чем её сын. Она не думала о том, что сделали с её телом. До этого всплеска она не понимала, насколько разъяренной была из-за причиненной ей боли.

У Диаса была пока единственная ниточка - информация о той встрече позади церкви. В то же время Милле по телефону анонимно сообщили, что он будет там. Кто мог знать об этом кроме человека, который проинформировал его? И кто, черт возьми, это был? Ему позвонила женщина. Милле звонил мужчина. Что происходит? Было ли совпадением, что их обоих отправили в церковь в Гуадалупе в одно и то же время, или преднамеренным?

Милла не была скромницей, но ей стало неловко из-за того, что он использовал слово "трахаться". Для нее, прежде всего это слово носило сексуальный характер, независимо от того, использовалось оно как прилагательное, наречие, междометие, или восклицание. Ее деловые отношения с Диасом были уже достаточно рискованны; она не хотела ничего сексуального, даже разговоров, чтобы сделать их отношения более напряженными. Странно, как Оливия могла использовать это слово и быть забавной. Услышав его от Диаса, Милла поежилась.

- Хорошо. Возможно, он собьет жару. - Высокая температура опасна для пожилых людей, да и многим другим людям причиняет вред. Обычно, Эль-Пасо раскален в течение всего лета, но не настолько же.

Работа Диаса заключалась в том, чтобы найти, кто стоит за всем этим. Не исполнителей, марионеток как Павин — а он был далеко не единственным — которые занимались похищениями. Должно быть место, где у жертв извлекают органы, охлаждают их, и откуда они незамедлительно передаются заказчику, но Диас пока не смог определить его местонахождение. Он мог ошибаться: удалить орган можно везде. Что нужно кроме резака и нескольких холодильников, полных льда? Но кто бы ни делал это, для того чтобы удалить орган нужно иметь специальное обучение, чтобы не повредить их. Может не человек с докторской степенью, но, по крайней мере, знакомый с основами хирургии или патанатомии. Про себя Диас дал этой неизвестной персоне кличку «Доктор». Он считал, что все организовано предельно просто. Доктор мог бы быть главой банды: кому проще всего узнать о списках пересадки, кто ближе всего знаком с этим кругом общения, и у кого было достаточно денег, чтобы конфиденциально «позаботиться» о нужном органе?