Морозных степей дочь

— Нет, дослушай! Что мне было делать? Ночь, на руках умирает подруга, непонятно, где моя кровь, где ее, а рядом эта жуть рыскает меж колосьев. В итоге, — взгляд ее вдруг стал растерянным, — я просто бросила ее. Можешь себе представить? Бросила и побежала! Никогда в жизни с такой скоростью не бегала. Вот какой из меня герой! Утром, как рассвело, пошла в поле с мужиками. Нашла место: земля вытоптана, колосья смяты, лежат бурые от крови. Но тела Настиного уже не было.

Она убрала прядь волос, что прилипла к влажным губам и отвела взгляд.

— Она лежала у меня на руках. А я смотрела на нее, и, знаешь, говорят, в какие-то критические моменты начинаешь видеть себя со стороны. Можешь не верить, но вот мы с ней посреди этого поля, и в тот момент я не могла понять, где она, а где я. Кого из нас ранили? Кто сейчас умрет? — мечница задумчиво покачала головой. — До сих пор кажется, что с ней умерла и часть меня. И это случается каждый раз! — с тяжелеющими веками, выкрикнула она.

— Знаешь…

— Это ты знай! С ребятами, Андреем и Асланом, я познакомилась в Хмари, это далеко на юго-западе отсюда, мерзкая деревушка, названию своему соответствует. Вокруг нее стоят соленые болота, которые даже зимой не замерзают. Аслан тогда спас мне ногу от обморожения. В прошлом медбрат и охотник по увлечению, он вынес меня на себе из зимнего леса и вылечил. Вот он был настоящим героем: честным, достойным и верным, не чета мне! Но каков результат? — она шмыгнула носом, скрестила руки на груди.

Рэй молчал.

— А теперь ты! Сначала сходу заявил, что мы друзья, полез помогать, хоть и совсем меня не знал. Потом я бросила тебя, друга, в этой жуткой Бересте, опять. А ты сам выбрался и даже зла не удержал. Вернулся и заставил поверить, что и дальше будешь мне другом. Но тут же собрался драться с этим чудищем! И ради чего? — снова шмыгнула. — Ну, есть что сказать?!

— Есть.

Та подняла взгляд. Он поглядел на ее стройное сложение, влажные, блестящие глаза, что терялись в зыбком закатном свете, и вдруг заявил:

— Ты трусиха и эгоистка.

Настя аж попятилась от такой наглости, она набрала воздуха в легкие, да так и не ответила.

— Не мне судить, что ты пережила.

Она подошла вплотную, крепко схватила его за рубаху, глаза сверкнули ненавистью.

— Но я вижу последствия. Ты сдалась.

Рэй без страха смотрел мечнице в глаза, и даже недвусмысленная угроза получить за свои выражения не сдерживала. Настя оттолкнула героя, снова взявшись за вилы. Зубцы вонзились в кучу, полностью скрывшись в теплой бурой субстанции, а Настя оперлась на черенок и задумалась.

— Мы убьем чудище, что завелось в Умире, — заявил Рэй. — Жаль, что без тебя.

Настя не отреагировала. Герой отправился прочь, но вскоре услышал за спиной оклик.

Настя отпустила вилы и зашагала к выходу из денника, прошла до хозяйского пристроя, там поднялась по веревочной лестнице в мансарду, где проживала.

По ее возвращении в грудь Рэя ударились тяжелые черные ножны с поясом. Тот обнял увесистый полуторный меч, затем обхватил эфес, оголив несколько сантиметров серебряной стали. Широкая гарда, тяжелое навершие в форме желудя, рукоять вороненой кожи.

— Дарю! Авось поможет.

— А сама как без оружия?

— Тебе, герою, будет сложно поверить, но вот какая штука. Оказывается, когда не лезешь в пасть чудовищам, а живешь своей жизнью, оружие не особо нужно.

* * *

Рэй смело шагал под гору с лошадиного холма. Пристроил меч на поясе, туго подвязав ремень. Отвага, что, видимо, шла в комплекте с превосходным боевым клинком, так и влекла на подвиги. По пути к дому Ярослава он несколько раз вынимал меч, наслаждаясь приятным весом оружия и звонким свистом, с которым лезвие рассекало воздух. Меч у Насти был преотличным: дубовые, дочерна просмоленные ножны, матовая сталь, прямое лезвие с ребром жесткости по всей длине и штампом города Окалень у гарды — красотища! Ухватистый — в руке лежал как влитой. Рэй от нездорового азарта даже позабыл, что целью его визита было вовсе не это.

К моменту, когда он вернулся к товарищам, сумерки сменились ночным покрывалом, плотно укутавшим деревню. Дождевые облака, еще вечером набредшие с юга, без шансов сокрыли звезды и нарастающий полумесяц.

— Отдала меч?! — изумился Ярослав. — Эх, надеюсь, будет от тебя толк.

Копейщик подвязал шнурок на чешуйчатой броне, подтянул кожаные перчатки и подобрал с лавки каплевидный шлем с длинным носом. Тихомир, как и всегда, не носил настоящей брони, только кожаную жилетку поверх тёмно-серой рубахи с закатанными рукавами.

— Каков план?

— План? — улыбнулся копейщик. — Прогуляемся по деревне. Увидим стропилу. Убьем. Получим награду.

— Интеллект принципиально не подключаешь?

— Почти любая нечисть боится железа. Как зарубил буку, василиска и прочих, так и с этим смогу сладить. В большинстве случаев не нужно понимать природу лиха, чтобы его завалить. Вот, держи обещанное, — Ярослав протянул короткий лук с изогнутыми плечами: незамысловатый, но, в отличие от того, который был у Рэя, идеально ровный.