Морозных степей дочь

Приблизившись, Рэй оценил: трое молодых охотников и один постарше с роскошной бородой медвежьего цвета — вожак. Все были вчера ночью у костра. Три арбалетчика, включая самого же командира, и молодой пикинер с рожоном в руках на полтора роста. Собаки — невнятная помесь овчарки и лайки: белая и рыжая.

Ярослав пожал руку старшему:

— Собрал?

— Как договаривались, три стрелка, — командир вскинул на плечо массивный арбалет, усиленный роговыми пластинами, — и одно копье. Парни проверенные. А это, — он опустил взгляд на животных у ног, — Роза и Мимоза, значт.

Те сидели, весело выставив розовые языки.

— Арбалеты? — скривился Ярослав. — Цель у нас быстрая, промахнулся — голову откусит, пока перезарядишь.

— Раблеты эт на западе, с лебедочным взводом или со стременем, чтоб ногой придерживать, — рокочущим басом объяснил бородатый вожак. — Я видал — по молодости путешествовал. Тугие! — он звонко ударил кулаком в ладонь, — чтоб укладный доспех бить. На зверя такой вовсе не годится. А это не раблет, а самострел, — опять вскинул свое оружие на плечо, — взводится одной рукой, бьет короче, чем лук, но сильнее. В лесу по навьего зверя лучше не сыщешь.

— Как скажешь, — отмахнулся Ярослав, не вдаваясь, — тебе же отбиваться, если что.

— Уж отобьюсь. У тебя что?

— Я, — заявил Ярослав. После подчеркивающей важность паузы продолжил: — Мой оруженосец Тихомир, не лезь к нему, он не разговаривает с рождения. И еще один человек, которому не терпится сразиться со зверем, — небрежно махнул на заключенного.

— Так то ж кандальник.

— Рэй, — невозмутимо представился тот с коротким поклоном. — Не смог отказать своему другу в просьбе о помощи, — потрепав Ярослава по плечу, прибавил он.

— Другу? Хэк, давно-ль герои с кандальниками дружбу водят?

— Не слушай его, — хмуро ответил Ярослав. — За убийство зверя обещано сокращение срока, вот он и увязался.

— Во-но как, даже мастер копья, значт, подмогу решил подтянуть, ну это верно, верно. М-м, да, непростая подзалупина в этом лесу завелась, — охотник, поглаживая бороду, пригляделся к Рэю. — А то и в качестве наживки поставим.

Ярослав с Рэем колко переглянулись. И тут, воспользовавшись случаем, Рэй вежливо попросил у оруженосца свой дневник, чтобы записать несколько вещей касательно охоты. Подручный бросил вопросительный взгляд на господина, а тот, пересилив себя, кивнул. Тетрадь вернулась во владение, и сразу стало тепло на душе. Ярослав, однако, сделал жест Тихомиру: следи.

Отряд прошел освещенный солнцем лесоповал и углубился в чащу. Группа вытянулась в строчку, шагая друг за другом.

«Ку-ку, ку-ку», — укала в высоких кронах кукушка.

Двигаясь дугами, они нарезали вокруг Бересты не менее пяти полукругов, каждый шире предыдущего, снова и снова упираясь в реку. Собаки, зарывшись носами в траву и задорно виляя хвостами, обыскивали местность. Солнце продвигалось по небу высокой параболой.

Так, в блуждании по лесу, день перевалил хорошо за вторую половину.

* * *

— Слыхали? — замерев, шепнул командир.

Все настороженно переглянулись.

— За мной!

Двое стрелков скинули рюкзаки и мигом переместились вперед колонны.

— Эй, что учуяли? — спросил Ярослав.

Командир улыбнулся в густую бороду и одним пальцем приказал рогатчику придержать Розу и Мимозу, а стрелков увлек за собой. Ярослав еще раз кликнул бородача, но тот не отреагировал. Стрелки скрылись в высокой траве. Командир прижал палец к губам, требуя безупречной тишины:

— Гтовьсь, — шепнул он, и стрелки подняли самострелы. Заряженные в них стрелы имели широкие треугольные наконечники — ласточкин хвост.

Лишь сейчас глаз заключенного уловил движение: под кудрявой грядой боярышника копошились коричневые комочки.

— Жда-ать.

Птицы оставались едва различимы в траве, и когда одна из них подняла голубую с алым пятном голову, с губ вожака сорвалось еле слышимое «жу!» — и три самострела щелкнули почти в унисон.

Короткие стрелы прыгнули низкими дугами, поразив заросли боярышника, в которых тут же занялась суматоха: птицы бросились в рассыпную, одна, заплескав крыльями, удрала прочь, но раненые не проползли далеко.

Командир дал подзатыльник промахнувшемуся стрелку. Потом удовлетворенно осмотрел добычу.

— Ну, всё, всё, — прохрипел он, отогнув гибкую шею фазана, и одним точным движением рассек ее маленьким ножом, перехватив птицу под лапы.

Собаки радостно подбежали к командиру, одна, с белой мордой, принялась с аппетитом слизывать бегущую кровь.

— Это еще что?! — отряхиваясь от лесного сора, выбрался из кустов Ярослав, который, за сегодняшний жаркий день, порядком уже был измотан мошкарой и ношением своего славного доспеха.

Бородач удивленно пожал плечами: ужин. Мол, без обеда ж работали, барин. Слово «барин» тут, конечно, было произнесено уничижительно.

— Вы что, развлекаться сюда пришли, охотники?! У нас заказ, вообще-то.

Охотники насмешливо переглянулись, ясно давая понять, что выполнять чьи-то приказы они не планируют. Герой негодовал, строил грозное лицо и требовал бросить добычу, немедленно продолжив поиски! Но даже Рэю было понятно, что герой только сотрясает воздух.