Морозов. Книга 6 [СИ]

— Выбирайте выражения, мастер Пожарский. Я могу оскорбиться.

— Ну, давай. Я прям посмотрю на это представление, — хохотнул парень. — И не забудь крылья выпустить. Я страсть как хочу на них взглянуть.

Я помрачнел, и парень напрягся.

— Что не так?

— Я немного сорвался на тренировке. И сил у меня сейчас не так много как хотелось бы.

— Хотел бы я посмотреть на твоего братца после этой «тренировки», — вздохнул Пожарский и вскинул руки в жесте капитуляции, — молчу-молчу. А силы хорошо восстановятся после баньки.

— Думаешь?

— Уверен, — он с готовностью вскочил на ноги и поправил на груди куртку. — Собирайся. Мы едем в бани, где тебя отхлещут вениками и напоят лучшими настоями, которые предлагает наша великая Империя.

— То есть морозовский сбор не брать? — спросил я.

— У меня с собой есть, — хитро сказал парень и показал на кисет, который я подарил ему в Пожарской деревне.

— Все так же наполняется? — уточнил я.

— Понемногу, но всегда хватает, чтобы выпить пару кружек в день. Марья обычно требует кисет на девичники, где угощает нескольких подруг. После таких посиделок мешочек пустеет на день-другой. Но мне все же кажется, у тебя состав чуточку иной. Более терпкий.

— Может быть, — не стал спорить я.

— Многое бы отдал, чтобы узнать, где ты добыл такой кисет. Он и впрямь волшебный.

— В запасах у Морозовых хранился.

— Не жалеешь, что отдал?

— Если не нужен, то верни, — предложил я и усмехнулся.

— Не, это так не работает, — покачал головой парень и быстро убрал кисет в карман. — Марья меня прибьет.

— Как там ее поклонник? — спросил я, чтобы не быть невежливым.

Парень нахмурился и потер лоб, словно у него заболела голова.

— Не знаю, с кем она встречается. Но парень хорошо маскируется. Мне так и не удалось выяснить имя.

— Надеюсь, она не связалась с кем-то недостойным, — откровенно озаботился я.

— Я тоже на это надеюсь. Мне не хотелось бы, чтобы ей разбили сердце. Моя сестра хоть и сильная, но душа у нее как у котенка — нежная.

— Котенка она не напоминает. Скорее тигрицу, — возразил я.

— Это ты не слышал, как она плакала, когда ее лошадь вывернула ногу. Не позволила усыпить животное и выхаживала ее несколько месяцев.

— Сильно.

— Мне пришлось жить при конюшне вместе с ней. Я весь пропах навозом. Еле смыл его с себя.

— Не, — я сделал вид, что принюхался, — не смыл. Я все еще чую, как от тебя пахнет…

Парень выругался, но тут же помрачнел, бросив взгляд мне через плечо. Мне даже не нужно было поворачиваться, чтобы понять — позади стояла Маришка.

Стоит ли париться

Петр внес в квартиру несколько чемоданов, поклонился и благостно мне улыбнулся.

— Здравы будьте, княжичи.

— И тебе доброго дня, — тепло отозвался я. — Как добрался?

— Я привез вещи, а утром загнал в гараж ваш мотоцикл. Сам на нем ехал, но был очень осторожен, Михаил Владимирович.

— Мне не сообщили, — удивился я.

— Не решились будить, — пояснил водитель. — Время было раннее. Я вернулся домой и теперь вот привез вещи. Лилия Владимировна велела передать вам…

Он сунул руку во внутренний карман куртки, чтобы извлечь конверт.

Сердце мое отчего-то сбилось с ритма. Ладони мгновенно взмокли. Письмо перехватила Маришка, помахала им перед собой и втянула в себя воздух, словно принюхиваясь к содержимому. Это поведение внезапно меня разозлило. Но я одернул самого себя. Причин для сцен не было. Я слишком хорошо понимал, что компаньонка всего лишь проверяет бумагу на остатки яда.

Иван, ничуть не смущенный присутствием посторонних, налил себе чаю и сложил стопкой два бутерброда, чтобы сунуть в рот.

— Если там ничего срочного, — начал было я, но взволнованно следящий за манипуляциями Маришки Петр покачал головой.

— Госпожа Водянова просила вас прочесть послание сразу же после получения. И дать ответ.

— У нас мало времени, — недовольно протянул Пожарский и добавил, — У Морозовых на редкость доброе отношение к слугам. Они у вас много себе позволяют.

— Просто мы не считаем их таковыми, — спокойно отозвался я. — Для меня домашние — часть нашей семьи.

— Мой отец добр с прислугой. Но они знают свое место, — проворчал друг.

— Ты сейчас ведешь себя как бабушка на лавке. Того и гляди начнешь бубнеть, что раньше все было иначе.

Пожарский ничего не ответил. А домашние не отреагировали на его высказывание.

Я забрал конверт и на секунду ощутил прохладу, исходящую от бумаги. И понимал ведь, что она пробыла в кармане водителя, а потом и в руках Маришки. Но отчетливо представил как Лилия пишет письмо, сворачивает его, проводя ладонью по сгибу, как запечатывает конверт…

— Все в порядке? — удивленно спросил Иван, настороженно следивший за мной.

— Я на минутку. Сейчас вернусь. Мариш, предложи гостю…

— Да у меня всего достаточно, — тотчас отказался от заботы друг и демонстративно отошел к прозрачной стене, чтобы рассматривать открывшийся вид.

— Угости Петра. Ему еще долго домой добираться, — распорядился я и ушел в спальню.