Морозов. Книга 6 [СИ]

Я вздохнул и подчинился. Мы выехали на трассу, забитую транспортом. Марья ловко лавировала между машинами, и ее светлые косы множеством змеек развевались на ветру, вырвавшись из-под шлема. Иван не отставал, улетев далеко вперед. Мне торопиться не хотелось. Слишком хорошо, я понимал, что все равно придется ждать Шереметьевых с Суворовым. Мне пришлось крепко задуматься о том, могу ли я доверять спутникам. Хотя мы и обсудили с ними все нюансы предстоящего задания, мне было не по себе. С Алиной мы уже работали. Ивана и Марью я знал какое-то время, хотя наше общение было довольно поверхностным. Олег открыто проявил ко мне лояльность после подслушанного разговора с куратором. А вот остальные последний участник нашей авантюры оставался для меня темной лошадкой. Приходилось доверять Шереметьевым в этом вопросе.

Вскоре мы свернули с трассы и какое-то время ехали по двухполосной дороге с яркими полосами разметки.

Солнце уже поднялось выше, но не пробивалось сквозь деревья, что росли вдоль дороги, по которой мы катили. Иван пару раз давал отмашки и мы тормозили, чтобы сделать эффектные снимки. На одной из заправок пришлось дождаться остальных членов команды. Нам нужна была съемка коптера. Марья была уверена, что пролет над верхушками деревьев с поворотом на дорогу будет эпичным. Я не стал спорить, так как немного устал от долгого сидения в седле. Решил прогуляться, нацепив очки из тьмы.

Рядом с заправкой расположились несколько бабушек, которые торговали ягодами. И, как ни странно, соленой рыбой. Последнюю брать бы я не стал бы ни при каких обстоятельствах, а вот земляники решил попробовать.

— Подходи, добрый молодец, — протянула старуха с крючковатым носом и хитро усмехнулась, — я тебе даже воду бесплатно дам, чтобы помыть ягодку.

Я посмотрел на нее и содрогнулся. Не знаю, что видели остальные, но передо мной сидела огромная жабообразная бабища с пупырчатой влажной кожей темно-зеленого цвета. Ее волосы оплетали водоросли, которые росли, как мне показалось, из плоской головы. Вместо одежды существо было облачено в обрывки сетей.

— Не слишком ли ты далеко забралась, бабуля, от родного дома? — спросил я ласково.

— Ась? — облизнувшись, осведомилась старуха.

Меня чуть не вывернуло от вида огромного языка, который поймал пролетающего овода.

— Отсыпь мне землянички, добрая женщина, — попросил я и заглянул в кузовок.

В отличие от соседок эта торгашка предлагала вовсе не ягоды. В ее ведерке среди листьев кувшинок и тины копошились крупные головастики.

— Всю торговлю нам портит, — проворчала старушка, сидящая рядом. — Третьего покупателя сманивает.

— Неужели? — усмехнулся я.

— Не бери у нее, — зло потребовала третья торговка, сухенькая человечка в сером платье. — После ее ягод потом в надолго тут засядешь, как тот вон паренек.

Она указала в сторону кустов, где, согнувшись, стоял невысокий мужчина и вид у него был очень нездоровый.

— Укачало дурачка, — заявила жаба и улыбнулась беззубым жутким ртом.

— Бывает, — я растворил свои очки и склонил голову к плечу. — А давай проверим, как быстро ты умеешь прыгать.

Нечисть мгновенно сообразила, что происходит. Она взвизгнула, толкнула в мою сторону ведро, которое расплескало вонючую жижу. Бабульки повскакивали с мест и вместо того, чтобы бежать принялись бить товарку складными стульчиками.

Но та не обратила на агрессию коллег никакого внимания. Перекинув через плечо сеть, которая перестала казаться платьем, нечисть рванула прочь.

— Бей ее, сынок! — дала мне наказ вторая торговка. — Я тебе земляники насыплю бесплатно.

Я подумал, что платить за работу ведьмака начинают все меньше. Вот уже начал выполнять заказы за еду. Но рванул вслед за существом. Догнать гадину смог только на берегу озерца, у самой кромки воды. Хлестнул ее теневой плетью, которая обвилась об нее словно веревка. Жаба тяжело плюхнулась на траву и попыталась как гусеница уползти в воду. Несколько мальчишек побросали удочки и метнулись к нам.

— Не подходите, — велел я.

— Темный ведьмак, — послышалось восторженное.

И жаба взвыла в ужасе, округлив и без того огромные глаза.

— Не губи!

— Чем ты кормила людей, тварь? Они погибнут?

— Не… нн… — жаба принялась квакать, словно позабыв речь, но справилась, с собой и неожиданно заголосила, — покрутит желудок и отойдет. Я не травлю никого!

— Зачем ты это делаешь?

— Они мне весь дом загадили! — проорала жаба и, наконец замерла, тяжело дыша.

— Что? — я оглянулся на притихших пацанов.

— Построили заправку, а туалета нет. Вот все и ходят сюда гадить. И мусор бросают. Дела никому нет, что дом мой поганят. Я ведь просила. Таблички ставила.

— Это же та экоактивистка, — проговорил пораженно щербатый паренек. — Она почти месяц ходила вдоль дороги с доской, где писала, что озеро засоряют.

— Никто не заступится. Не защитит, — жаба тихо всхлипывала, уже не пытаясь вырваться. — И темного вызвали, чтобы меня убить.

— Это случайность, — нахмурился я и оглянулся.

Вокруг и впрямь было намусорено. Множество бутылок, пакетов и бумажек усеивали берег.