Морпехи

Ожидая возвращения нашей группы, другая половина морских пехотинцев, находящихся на наблюдательном посту, установила высокочастотную радиосвязь. Ребята готовились отправить результаты разведки обратно в батальон. Это делалось для того, чтобы наша вылазка не прошла впустую, если нас, не дай бог, возьмут в плен или убьют. Командир группы печатал рапорт в своем маленьком лэптопе, а Руди в это время пытался установить связь с ОЦР.

— Крестный отец, это Киллер-два. Они использовали мой позывной.

Помехи.

— Крестный отец, Крестный отец, это Киллер-два. Выйдите на связь.

Помехи.

Обычная штыревая антенна плохо ловила — препятствовали горы, поэтому Руди полез на стоящее рядом дерево и намотал на его ветви целую катушку тонкой проволоки, результат не заставил себя долго ждать: дерево превратилось в огромную антенну из подручных средств.

— Крестный отец, это Киллер-два.

— Киллер-два, это Крестный отец. Готовы к радиообмену.

Команда отослала в батальон сделанные фотографии и текст рапорта с помощью зашифрованной импульсной радиопередачи цифровой информации. Я знал, что морские пехотинцы в ОЦР столпятся у принимающего компьютера и с нетерпением будут ждать почти он-лайн изображений местности. Несмотря на то что мы были на учениях, технология все равно впечатляла.

Учения проводились для солдат, но я тоже вынес из них важный для себя урок, который позволит мне в будущем принимать правильные решения. У разведки никогда не бывает достаточно времени или достаточно информации. У разведки всегда слишком много вопросов, ответы на которые все хотят получить, слишком много раз надо устанавливать обязательную контрольную радиосвязь со Штаб-квартирой, и слишком много ртов, которые нужно кормить.

К сентябрю 2002 года мой взвод все-таки был полностью укомплектован: двадцать три морских пехотинца, поделенные на три группы по шесть и пять человек. Весь батальон собрался на базе в пятницу после обеда в церквушке из необожженного кирпича. На повестке дня был Ирак. Место сбора было совсем не соответствующим для обсуждения военных действий, но это было единственное помещение, где могло поместиться столько людей. Я зашел туда с орудийным сержантом Майком Уинном и сержантом Брэдом Колбертом.

Мудрый и жилистый орудийный сержант Майк Уинн был из Техаса. В начале 1990-х он служил снайпером в Могадишо, а затем в посольстве США в Сальвадоре. Узнав, что его переводят в мой взвод на должность сержанта, я позвонил Эрику Диллу на Гавайи, сейчас Эрик служил там.

— Встань на колени и поблагодари Бога, — сказал он, — Ты получил одного из лучших.

В отличие от штаб-сержанта, Уинн не был горлопаном. Он завоевывал уважение своих подчиненных тем, что был с ними честным и справедливым. Мы стали партнерами с самого начала.

Сержант Колберт будет руководить Первой командой. Он был блондином, интеллектуальным сан-диеговцем, у него было прозвище «Лед», во время наших рейдов в Кандагаре он вел себя как чересчур рассудительный командир разведывательной группы. До начала инструктажа мы сели вместе на деревянной лавочке, мирно болтая.

Недавно президент Буш заявил жителям Америки, что невыполнение Ираком предписанных ему резолюций не оставляет Соединенным Штатам Америки выбора, кроме как полагаться на свои силы.

Еще ни один американский танк никогда не въезжал в Багдад. Полковник, начальник штаба дивизии, поднялся к алтарю, и все затихли.

— Поклоняемся богу войны, — прошептал Колберт.

Полковник познакомил нас с представителями личного состава дивизии, за каждым из которых будет закреплен свой участок. Прыщавый младший капрал, описанный полковником как «знаток иракской армии, ее вооружения и тактики», поднялся к алтарю. Орудийный сержант Уинн наклонился ко мне: «Если это правда знаток, то мы живем в дерьмовом мире».

Тишина. И только скрежет ручек о бумагу. Вдруг полковник перебил инструктаж:

— Разведывательный батальон, я не слышу мотивации. Давайте крикнем «Убить!».

Он хотел, чтобы мы заорали «Убить!», доказали бы ему свою готовность идти в бой после его инструктажа. Повернувшись к Уинну я спросил:

— Кто этот клоун? Он думает, что говорит с рекрутами на острове Паррис?

Батальон недовольно цокал и ерзал на стуле, ответ полковник получил очень холодный. Тогда он приказал:

— Встаньте и выйдите отсюда, а когда войдете, я хочу видеть в ваших лицах больше огня.

Я думал, полковник шутит, но он с неприятной миной на лице показал на дверь. Мы зашаркали на парковку, повернули кругом и, возвратившись назад, сели на свои места.

Через несколько минут к нам вошел генерал Маттис, и в одно мгновение разогнал тучи в наших душах. Маттис был очень динамичен.

Генерала из-за его репутации любили все, но особо его любили люди, знавшие Маттиса по Афганистану.

Я поймал взгляд Уинна и наклонился к нему, чтобы спросить:

— Ты знаешь, какой у Маттиса позывной?

Он утвердительно покачал головой. «Хаос». Правда, это чертовски круто?

Уинн восхищенно кивнул, а Маттис тем временем начал говорить: