Морпехи

— Сэр, мы их кастрировали. Оторвали им яйца. Мы сделали для них то, что они сами давно должны были сделать.

— Но у них было на это двенадцать лет.

— Сэр, я не профессор, чтобы знать ответы на все вопросы. Я только объясняю, почему они себя так ведут. Я не говорю, что они правы.

Его обрубил Кольберт. Он лежал на бетонном полу и чистил своей зубной щеткой гранаты «М-203»: «А как насчет того, что у молодежи при предыдущем режиме была власть, а теперь большинство из них ее лишилось?»

— Об этом будут говорить «умники» с телевидения, я уверен. Но они ошибаются, — произнес Эспера, по-прежнему тыча сигарой при каждом слове. — Ты думаешь, все массовые захоронения полны маленькими детьми и стариками? Эти молодые парни пострадали от режима ровно настолько, насколько и все остальные. Саддам без сожаления убивал всех — детей, стариков, женщин. Он убил даже мужа собственной дочери.

Все замолчали. Только звук зубной щетки, трущейся о гранату.

На следующее утро мы совершили свою третью за четыре дня поездку, — ехали сначала на север, а потом на запад, в Менин Аль-Квидс, к ЭС рядом с Тигром.

Вся рота «Браво» въехала на предписанную территорию, обосновавшись в одном из складских помещений.

Опускалась ночь, а морские пехотинцы роты «Браво» в это время вопили и орали, бегая под струями льющегося с неба ливня.

Майор Уитмер сидел в углу одной из комнат, читал рапорты. Он не находился в цепочке моего командования, но мы знали друг друга почти четыре года, я ему доверял, действительно доверял.

— Добрый вечер, сэр. Можно присоединиться к вам на минутку?

— Добро пожаловать, Нат. Двигай стул.

— Сэр, вы выгладите уставшим. Я думал, старший офицерский состав спит по восемь часов в день

Он засмеялся и по-дружески ударил меня кулаком в грудь.

— У тебя видок не лучше.

— Да, но обещаю с этим справиться. Утром мы со взводом отправляемся на сорокавосьмичасовое задание. Предполагается, что мы будем патрулировать юг данной территории, на реке Тигр. Может, совет дадите? — Я развернул перед ним план патрулирования.

«Помни, Нат, не прошло и недели с того времени, как мы постоянно подвергались обстрелу врага. И это означает три вещи. Первое — жизнь людей бесповоротно изменилась; второе — они ждут от нас многого, тем не менее не надо связывать себя непосильными обязательствами; третье — плохие парни исчезли вместо того, чтобы умереть в бою. Они могут остаться плохими парнями, а могут и нет, но в любом случае они вокруг вас, поэтому будь осторожен».

35

«КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ, ЭТО ГОЛОВОРЕЗ-ДВА, запрашиваем разрешения покинуть территорию с пятью „Хаммерами“, одним офицером морской пехоты, двадцатью солдатами морской пехоты, одним солдатом ВМФ и двумя местными жителями. Маршрут патруля был доложен ранее; расчетное время возвращения — сорок восемь часов начиная с этой минуты».

После этого сообщения по рации ворота ЭС открылись и взвод вместе с Мишем и репортером Званом Райтом двинулся в путь — курс на Багдад. В районе были зафиксированы федаины, разведка сообщала об их присутствии в парке с аттракционами, расположенном рядом с Тигром. Нашей миссией было излучать флюиды доброжелательности на мирных граждан, собирать информацию, касающуюся федаинов, и всеми средствами мешать им осуществить их планы.

Мой взгляд с автострады упал на добротные дома. Я прикинул: в домах такого уровня при режиме Хусейна могли жить только члены партии Баас или их единомышленники. Нашей миссией была стабилизация жизни города и искоренение сомнительных элементов, и, подумал я, устранение хотя бы одного опорного пункта партии Баас будет неплохим началом. Поэтому я поступил так, как поступил бы каждый офицер, закаленный тремя неделями боев на неприятельской территории: я решил их спровоцировать.

Мы поехали к близлежащим домам, оставляя за собой облака дизельного дыма и вовсю размахивая нашим оружием. Вместо ледяных взглядов мы были встречены распростертыми объятиями. К нам подбегали дети, а взрослые собрались вокруг, чтобы задать пару вопросов на очень плохом, честно говоря, английском.

— Наконец-таки приехали американцы! Ирак — хорошая страна, не правда ли?

К нам сквозь толпу людей шел старик, пробивая себе путь локтями. Он выглядел обозленным. Когда я вылез из «Хаммера», ко мне подошел Миш. Я кинул взгляд на Миша, нужно было убедиться, что он уловил те же вибрации, что и я. Все хорошо. Миш зажимал пистолет между коленями. Старик же улыбнулся и схватил меня за руку.

— Здравствуйте, здравствуйте. Спасибо вам. Добро пожаловать. — Он объяснил, что в основном в домах по соседству жили врачи и инженеры, уважаемые даже во времена Саддама Хусейна люди. — Но мы рады, что Саддам уже в прошлом.

Я поблагодарил его, предупредил, что они должны держать детей подальше от взрывчатых вещей и пообещал вернуться на следующий день. Мне не терпелось осмотреть зону, до наступления темноты оставалось не так уж много времени. Мы уезжали от них под шум одобрительных возгласов: «Завтра, Америка, завтра!»

Я хотел увидеть парк с аттракционами — это поможет нам выработать план действий на следующий день.