Морпехи

— Вы хорошо поработали, поэтому я показываю вам, где находятся змеи. Давайте, лезьте в воду.

Ну что ж, мы начали присоединяться к змеям. Зашли в воду, стараясь плыть рядом с бревном, и, наверное, очень сильно напоминали буксиры, тянущие изо всех сил баржу. Я вырос в Чесапикском заливе и поэтому был сильным пловцом, но все равно, перспектива оказаться беспомощным под водой всегда была моим самым худшим кошмаром. Курсант сзади, поскользнувшись в воде, оказался под бревном и начал «подбодрять» нас, крича, что есть мочи, всякие разные интересные словечки, которые, как только его голова погрузилась в воду, превратились в бульканье. Мое же внимание было сосредоточено на удержании рук на бревне, а головы — поверх воды.

— Пошли, пошли, ребята, еще немного вперед. Вот, хорошо.

Дейв передо мной старательно тянул бревно, время от времени оглядываясь на нас. Он окончательно промок, лицо покраснело, он все время щурил глаза. Было видно, ему было больно, он пытался концентрировать всю свою энергию, так как тянул за собой всю команду.

Через час после начала этого мероприятия Дейв повел нас обратно на солнечную площадку, с которой мы стартовали. Он пел под ритм нашего шага, а мы подпевали ему, уже из последних сил.

— «Рождён в лесу. Взращён медведем…»

У Дейва проснулось второе дыхание и он чуть ли не подпрыгивал под бревном.

— «…Зубов вдвое больше, чем у собаки. Тройная шуба собственных волос…»

Боль была во всем моем теле.

— «…С двумя магазинами и моей M-16. Я накачен и обучен…»

Мы вместе страдали и разделили нашу ношу на всех, мы были одной командой, и так было намного легче.

— «…Я американский морпех».

Олдс ждал нас на поле.

— Прекратите нести эту чушь. Вы не морские пехотинцы.

Мне показалось, что за маской его возмущения промелькнула маленькая тень удовлетворения нами.

— Душ после физкультуры. У вас есть четыре минуты. Мы уже опоздали на жрачку.

А еще не было и семи утра.

Душевые — это тоже одно из многих унижений, которые нам приходилось терпеть каждый день. Вода была холодная, и мыться приходилось с сорока самими близкими друзьями. Вода в душевой включалась тогда, когда курсанты раздевались. И принимать душ нам приходилось одним потоком — как говорится, «яйца к задницам». Воды всегда хватало, чтобы смыть грязь с конечностей, но никогда не хватало для ощущения чистоты тела. Мы вытерлись, оделись и замаршировали по парадной палубе, все еще задыхаясь после бега с бревном.

Взвод маршировал по три колонны, по дюжине человек в каждой. В ШПО мы ходили от одного объекта к другому только маршем, и все равно, в добавление к этому обычно час или два вечером маршировали на парадной палубе. Олдс называл это «вождением автобуса». Мы должны были маршировать от одного конца палубы к другому, повернуться кругом и промаршировать обратно, а потом еще раз и еще раз… M-16 мы носили на правом плече, придерживая рукоятку так, чтобы рука при этом была параллельна палубе. Вначале сержант Олдс сам задавал мерный шаг, но постепенно эта ответственность переместилась на нас. Где-то посередине парадной палубы, по пути в столовку, Олдс вытащил меня из ряда и поручил мне задавать шаг.

С первой же ноты я все перепутал. «Левой» стало «правой», а «правой» — «левой». Темп вообще получался то слишком медленным, то слишком быстрым. Взвод, как мог, старался не сбиваться, но я все-таки ужасно растерялся. Закончилось все маршем под названием «кто в лес, кто по дрова», и мы стали похожи на группу туристов во время утренней прогулки. Олдс накинулся на меня.

— Отставить, курсант. Ты знаешь, что случается с лейтенантом, который не может заставить своих солдат правильно маршировать?

Я крикнул:

— Нет, сержант-инструктор, сержант Олдс.

— Благодаря таким их солдат убивают в бою.

Такую судьбу в ШПО пророчили не только тем, которые не могли маршировать, но также и тем, кто не начистил сапоги до блеска, не отполировал бляшку на ремне или не успел достаточно быстро надеть носки.

— Ты хочешь, чтобы твоих пехотинцев убили?

— Нет, сержант Олдс.

И сразу же понял ошибку во фразе, только что слетевшей с моих губ.

Олдс заревел:

— Как ты меня назвал? Мы что с тобой друзья, заглянувшие после работы в кабак? Ты что, хочешь встречаться с моей сестрой?

— Нет, сержант-инструктор сержант Олдс, — заорал я.

— Курсант, я думаю, ты тюфяк.

Голос Олдса больше не был громким, он рычал, его лицо находилось в нескольких дюймах от моего.

— И я вышвырну отсюда всех тюфяков. Морские пехотинцы не должны допускать, чтобы их солдат убивали как мух. Запомните это.