Морпехи

— Руди, как ты, как группа? Вам что-нибудь нужно? Мы все перевернем, но достанем что нужно. — «Все будет хорошо, сэр. У нас хорошая группа, да и Паппи нас всех хорошо натаскал — как-нибудь справимся без него. Просто не могу поверить, что его рядом нет, и уже скучаю». — «Я тоже». Я встал, собираясь уходить, протянул ему пулю на ладони. Руди взял ее. «Теперь вы командир группы, сержант Рэйс. Знаю, вы с этим справитесь».

Пехотный батальон прошел через Муваффигуа без сопротивления. Все иностранные боевики и фе-даины растворились, исчезли из города. Мы шли за пехотинцами, петляя по дороге, параллельной реке.

— Боже, Уинн, посмотри туда, — сказал я.

Справа от нас через реку, сбоку от маленького моста, темнела группа деревьев — место засады на нас прошлой ночью. Деревья, здания и мост были точно такими, как я их запомнил. На душе заскребли кошки. «Пулеметы, наверное, были установлены прямо здесь», — произнес я. «Рядом с нами едут машины, в нескольких кварталах от нас, вон там», — Уинн показал налево, в глубь Муваффигуа. — «Похоже, наблюдают за нами».

Я посмотрел и увидел синий седан, его пассажиры, все как один, тоже уставились на меня. Проехали квартал, они опять оказались напротив нас.

Вдруг подала голос рация: «Головорез-два, сделайте остановку, роте „Альфа“ нужно последовать вперед и проверить тайник с оружием». — Старший офицер прервал наше наблюдение приказом остановиться и пропустить роту «Альфа».

Все, кроме водителей и башенных стрелков, покинули машины — мы не станем для них легкой мишенью в узком пространстве городских улиц, не дождутся.

«Головорез-два, примите к сведению, служба радиоперехвата зафиксировала передислокацию федаинов в городе, они готовят атаки смертников, те будут управлять автомобилями, с заложенными в них взрывными устройствами. Дополнительных сведений нет».

Это заявление из штаба роты было для нас большой новостью. Мы никогда не получали от группы радиоэлектронной разведки, движущейся вместе с батальоном, предупреждений о конкретных угрозах в конкретных местах. В группе были лингвисты, владеющие арабским языком, — они как раз прослушивали иракские частоты, поэтому я воспринял угрозу серьезно и рассказал о ней своим солдатам.

Когда поступил приказ продолжить движение, мы поехали медленнее, ища хвост роты «Альфа». Мы примкнули к своим в северной части города. Головные машины роты «Альфа», отъезжая от реки, свернули налево, в сторону парка, покрытого зеленью. Мне казалось крайне глупым ехать в глубине города вместо того, чтобы через окраину продолжить движение на север, к открытым полям. Здания вокруг препятствовали обзору местности. Когда мой взвод доехал до поворота, из своего «Хаммера», припаркованного у обочины дороги, выпрыгнул майор Уитмер.

— Нат, поезжай прямо. «Альфа» повернула не там, где надо. Теперь ты во главе колонны. Проезжай вперед на несколько сотен метров и остановись, чтобы мы не успели еще куда-нибудь вляпаться.

«Впереди машина. Синий седан. Три или четыре пассажира», — лаконично рапортовал Кольберт сквозь зубы, чувствовалось, что парень жонглирует пулеметом, биноклем, рацией, при этом пытаясь одновременно проинформировать командира, отдать приказ подчиненным и спланировать следующий шаг. Если кто и может справиться с таким жонглированием, так это как раз Брэд Кольберт. Недаром он был назван батальоном «Лучшим командиром группы» того года. Да и я сам безгранично доверял ему.

«Вас понял. Скопление сил противника. Не дайте им проехать», — сказал я. А потом подумал: «Синий седан? Б…, я же его видел, ах, б…! И какая точность! Мы же только встали во главе колонны. Правильно ты, Брэд, был выбран лучшим командиром группы. Теперь прими правильное решение».

С последней радиосвязи с Кольбертом прошло, наверное, секунд пять, когда я услышал одиночный выстрел из гранатомета «М-203». Два «Хаммера» остановились на дороге. Башенные стрелки прицеливались.

Выстрел, оглушающий взрыв. Я был настолько уверен, что сейчас противник начнет пулеметную пальбу, что на секунду принял за нее скрежет своей сработавшей зажигалки. Увидев голубую машину, съезжающую с дороги влево, я понял, что стреляли наши.

У меня в душе все ликовало: взвод обезвредил машину минимальными силами, батальон был в безопасности, жертв не было. Я направил бинокль на седан.

На водительском сиденье белела фигура человека с запрокинутой назад головой. На его белом балахоне виднелось увеличивающееся красное пятно.

— Что за огонь? В кого вы стреляете? — донесся голос из рации, по тону было ясно, что обладатель голоса выше меня по рангу.

«Головорез-два только что поразил цель: машину, которая отказалась остановиться. Приближаемся для осмотра машины. Оставайтесь на связи». Поскольку все еще оставалась угроза того, что машина заминирована, мы приближались к седану осторожно, дюйм за дюймом. Потом нам было приказано проехать еще полкилометра, чтобы и там тоже заблокировать дорогу, а батальон тем временем будет выпутываться из Муваффигуа.