Morrowind

— Господин Неревар Индорил, Хай Ресдайния! Давно забытый, возрождённый вновь! Трое оклеветали тебя, Трое предали тебя! Один, кого ты предал, был трижды прав! Господин Ворин Дагот, Дагот Ур, верный вассал, преданный друг, просит тебя прийти и взобраться на Красную Гору. Под ней сорви вновь свои узы, избавься от проклятой кожи и яви миру кимера из Морровинда!

Фигура протянула ко мне свою руку, словно приглашая присоединиться к нему. А я стоял и не мог решить, принять его предложение или повернуться и убежать. Одна моя часть буквально вопила о том, что это чудовище, монстр, несущий смерть, а другая убеждала, что это мой старый и верный друг, который никогда бы меня не предал и не причинил мне вреда.

Маска опустил руку и с горечью произнёс:

— Ты сомневаешься, не доверяешь, страшишься. Яд клеветы и обмана, которым отравили твой разум Трое, все ещё силён даже после стольких лет жизни и сна. Это разрывает мне сердце, но надежда всё ещё жива. Встреться с моими слугами, они расскажут тебе правду. О моих целях, моих желаниях, моих успехах. Возможно, тогда твои глаза откроются, и ты узришь истину. А я смогу с радостью принять тебя в своих чертогах.

Освещение в пещере стало стремительно меркнуть. Я заморгал, пытаясь что-нибудь рассмотреть и… проснулся.

* * *

Спать больше не хотелось, тело было бодрым и отдохнувшим. Стараясь не разбудить спящих по соседству Кая и Гилдан, я выбрался из гамака, поднялся на первый этаж и посмотрел в окно. Солнце ещё не встало, но небо на вотоке уже начало светлеть. Через полчаса будет рассвет.

— Уже проснулся? — раздался сзади голос мастера-шпиона. Спустя пару секунд он присоединился ко мне и тоже выглянул в окно: — Погодка просто чудо. Надеюсь, она такой и продержится до тех пор, пока мы не выйдем из Эшленда. Ненавижу ходить через пепельные бури!

Мы немного помолчали, а затем я решился.

— Кай, мне сегодня приснился сон. Да и не только сегодня. В общем, слушай, — я пересказал Косадесу содержимое моих кошмаров.

— Интересно, — пробормотал Кай. — И давно у тебя эти сны?

— Впервые мне приснилась маска, когда я возвращался от Шарн гра-Музгоб. Я тогда по пути к тебе столкнулся со странным данмером, который нёс какую-то чушь о Красной Горе, сидящем перед ней Дагот Уром и прочем. Не помню уже точно — тогда я просто счёл его психом и не обратил внимания на его слова. Но той же ночью мне впервые приснился кошмар. Потом было ещё несколько таких же мутных сновидений, и только сегодня сон был чистым и ясным.

Мы немного помолчали. Первым заговорил Кай:

— Ну, что тут можно сказать? Думаю, ты и сам понял, что фигура в маске — это Дагот Ур. И судя по его словам, он, как и император, тоже считает тебя воплощением Неревара и пытается перетянуть тебя на свою сторону.

— А какая она, эта его сторона? — с раздражением спросил я. Впрочем, я быстро взял себя в руки: — Прости, Кай, просто меня бесит то, что меня пытаются использовать неизвестные мне люди и нелюди в своих планах и интригах, о которых мне тоже ничего не известно. Не хочу быть пешкой в чьей-то игре.

— Понимаю, но увы, помочь ничем не могу. Император не раскрыл мне своих планов насчёт тебя. То, что я говорил об использовании твоего статуса для укрепления отношения с Морровиндом — лишь мои собственные домыслы. Может я и ошибался. А чего хочет от тебя Дагот Ур — знает лишь он сам. И, возможно, ещё его приближённые. Но не всё так плохо. Скоро мы будем штурмовать базу Шестого Дома и, если мои догадки верны и её главой является Дагот Ур, у нас будет шанс немного узнать о его планах на счёт тебя.

Косадес ободряюще похлопал меня по плечу:

— Не дрейфь, любые проблемы можно решить, если подойти к ним с умом. Ладно, пойду будить Гилдан. Пора завтракать и собираться.

* * *

Переход от Альд'руна до Гнаар Мока прошёл без проишествий. Обоза, не смотря на слова Кая, у легионеров не было, все припасы бойцы несли на себе. Так что наш отряд из меня, пяти Клинков, включая Косадеса, десяти легионеров и одного священника смог преодолеть весь путь за два с половиной дня.

Среди легионеров, отправленных с нами, была пара человек, участвовавших в первом походе к Илуниби и стоявших тогда на страже у входа в пещеру. Они же встретили единственного выбравшегося из пещеры солдата и пытались довезти его до форта. На вечернем привале второго дня я подсел к их костру и попросил рассказать, что именно говорил бредящий имперец перед смертью.

— Я не из праздного любопытства спрашиваю. Скоро мы с ребятами полезем в те же пещеры, где был погибший, и нам пригодится любая информация о том, с чем мы может там повстречаться.

Легионеры переглянулись и один из них ответил:

— Да мы всё понимаем, не дураки, чай. Но дело в том, что Лаквиус бредил и в своём рассказе перескакивал с одной темы на другую. Он мог что-то упустить или рассказать не в том порядке, в каком повстречал это в пещере.

— Я знаю, что рискованно полностью доверять информации, полученной от человека в таком состоянии. Но вдруг в его словах окажется что-то важное, что пригодится нам в лабиринте.