Морская амазонка

Заинтересованная, я спрыгнула с постели, встряхнула головой, пытаясь сбросить с себя остатки сна (не люблю внезапно просыпаться), и отправилась на кухню. Сзади меня бодро застучал костыль. Мама ходила с одним костылем – опиралась на него правой, невредимой, рукой.

– Быстрее, быстрее, – подгоняла она меня.

Я вошла на кухню.

– Ну, что тут такого необычного? Новая клеенка?

– Да ты в окно посмотри! В окно!

Я направилась к окну и по мере того, как к нему подходила, до моих ушей стала доноситься музыка. Гитара. Знакомая музыка. Вступление романса «Милая», который Марат пел мне на пляже. Почему-то этот романс тронул меня за душу сильнее остальных, и я каждый раз слушала его с замиранием сердца.

Милая, ты услышь меня!
Под окном стою
Я с гитарою.

Увиденное за окном поразило.

Марат выглядел неважно – помятый, с всклокоченными волосами, но... какой-то до жути родной. Хотелось его обнять, прижаться щекой к груди и стоять так целую вечность.

Я тут же отогнала от себя эти мысли и обозрела окрестности. Из домов повыходили все соседи. Некоторые стояли в своем дворе и переговаривались, кивая в сторону Марата, другие, не особо стеснительные (а таких было большинство), вышли на улицу и с улыбкой на лицах смотрели на парня-гитариста-катамаранщика, а третьи свесились из окон. И тоже смотрели на него.

– Там Марат! – ликующе сказала мама.

– Я вижу. И что теперь? Мчаться к нему? – постаралась проворчать я раздраженно, но получилось это плохо.

Мама хотела что-то ответить, но в этот момент Марат запел:

Так взгляни ж на меня
Хоть один только раз!
Ярче майского дня
Чудный блеск твоих глаз.
Много мук я терпел
И страдать был бы рад,
Если б душу согрел
Мне твой ласковый взгляд...

Когда проиграл заключительный аккорд романса, соседи разразились аплодисментами. Наверное, все думали-гадали, не понимая, зачем парень поет свои серенады именно здесь.

Так растерянно я себя еще никогда не чувствовала.

– Мама, что мне делать? – с отчаянием, уже без наигранного раздражения спросила я.

– Выйди, поговори с ним. По-моему, он это заслужил. Только очень смелый человек может при большом скоплении народа излить девушке душу. И эта девушка ты.

– Но он же предал меня. И тоже прилюдно.

– Не будь такой категоричной, Полина. Поверь, сгоряча можно много дров наломать. Это всегда успеется. Я старше тебя, в жизни много всего повидала. И поняла, что иногда гордость мешает. Ее надо слать к черту, эту гордость! Нужно уметь прощать, понимаешь? Пока не поздно. Иначе обоим будет плохо.

– О чем ты говоришь? Это он во всем виноват.

Мы замолчали. И в это время до нас донеслись слова очередного романса:

Не говорите мне о нем,
Еще былое не забыто.
Он виноват один во всем,
Что сердце бедное разбито...

– Ты слышишь? – кивнула мама в окно. – Он признает свою вину. Умей прощать или хотя бы выслушать. Каждый из нас имеет право на ошибку. Ты тоже можешь оказаться на его месте.

– Я? На его месте? Да ты что, я петь не умею.

– Я имею в виду не пение, а ситуацию. Видимо, он решил докричаться до тебя через песни. Кстати, а почему он их поет?

– Потому что он пел их мне на наших... встречах. Мой любимый романс был – «Милая». И он это знает. Нам казалось, что эта песня – только наша с ним, и больше ничья... Что эта песня о нас. Мама, ну что же мне делать?!

Я не находила себе места. Я была очень, невероятно зла на Марата, ведь он посмеялся над моими чувствами. Но в то же время четко понимала: я не забуду его, хоть и внушаю себе, что он для меня ничего не значит. Но как это – не значит? А почему ж тогда мое сердце из груди выскакивает и несется навстречу к Марату? Почему меня всю разрывает изнутри нежность, когда я смотрю на него – помятого после бессонной ночи под пальмой, стоящего под окном и поющего для меня? Но почему он поет? У него нет денег... на ящик пива? Спортивный интерес – хочет все-таки выиграть спор? Или здесь... что-то совсем другое?

– Что говорит тебе душа? – проникновенным голосом спросила мама.

– Она силой толкает меня к Марату, – поняла я, сознавая, что сейчас, в эти минуты, происходит что-то очень важное, переломное.

– Решать тебе, – сказала мама, будто подслушав мои мысли. – Важно, дочка, чтобы ты поступила правильно. И именно сейчас. Что-то мне подсказывает, этот парень заслуживает, чтобы его выслушали.

– Мама! А ты бы его простила за то, что он сделал?

– Я? Не знаю... Я – это не ты, а ты – не я. Я не могу очутиться в твоей душе. Да, о прощении я завела речь рано, но... выслушать-то ты его можешь? На объяснение имеют право обе стороны.

– Я уже выслушала его позавчера.

– Ну, – мама развела руками и повторила: – Решать только тебе. Подумай – не будешь ли потом жалеть, что даже высказаться человеку не позволила?

Я отвернулась от окна, думая, как же мне быть. Может, мама права? Или сейчас, или никогда?..