Морская дева

Однако на второй день стало жарко не только в каютах, но и на палубе. Старпом сам подошел к Михаилу.

— Пожалуй, ты был прав. Давай прикинем, как нам его разместить.

Брезентовый бассейн на судне в теплых широтах — всегда веселый источник удовольствий для моряков, особенно когда в бассейне оказываются судовые женщины. Их было четверо на "Алмазе", и любовников среди членов экипажа у них не было. Особенно хороши были буфетчица и дневальная, и это стало очевидно всем, когда они появились на палубе в купальниках. Они весело постреливали глазками, повышая настроение морякам. Немало взглядов досталось и Михаилу, и он с удовлетворением подумал, что шансы у него, пожалуй, что и есть. Дальше легкого флирта он не пошел, и при этом с фальшивым сожалением думал о том, что его хваленая верность на самом деле блеф перед самим собой. И если бы обстоятельства сложились благоприятно, или, черт возьми, неблагоприятно (какое же слово больше подходит к этой ситуации?), как тогда с Виолеттой, то мало шансов, что он бы устоял.

Тем не менее, предпринимать он ничего не собирался, хотя шансы имел, и это вскоре подтвердилось. Однажды после вечернего чая двое матросов затеяли борьбу на руках, то, что американцы называют словом "армрестлинг". Победитель с вызовом посмотрел на Михаила, и сказал:

— Давай, Миша, с тобой.

Никаких причин отказываться у Миши не было, тем более что за схваткой наблюдала дневальная Наташа.

К собственному удивлению, Мише удалось положить руку противника довольно легко.

— У меня правая устала еще раньше, давай левой, — предложил противник.

Однако и левую руку Миша положил так же успешно.

В столовой был еще один матрос, которого звали Дима. Дима недавно вернулся из армии, он серьезно занимался спортом, был штангистом, и ежедневно таскал судовую штангу. И хоть был он почти на голову ниже Михаила, в плечах был едва ли не вдвое шире, с хорошо развитой мускулатурой.

— А ну, давай-ка со мной, — сказал Дима.

Миша выразительно посмотрел на его плечи, и со вздохом предложил свою руку. Дима плавно надавил, и у Миши на лбу вздулись вены. Однако он выдержал первую атаку. Дима сделал рывок, руки качнулись, и остались в вертикальном положении. Миша посмотрел в лицо противника, и выдавил:

— Блефуешь, Дима.

Дима снова сделал рывок, и снова руки остались в исходном положении. Миша почувствовал, что начинает задыхаться от напряжения, и сам сделал рывок, вкладывая всю силу, и тоже безрезультатно.

— Дима, это похоже на ничью, — сказал один из зрителей, — Миша уже пыхтит как паровоз, потому что курящий, а силы равны.

— Согласен, — сказал Дима.

Они расцепили руки, Миша поднял глаза, и заметил напряженный взгляд Наташи. Она состроила одобрительную гримаску, а Миша сказал:

— Теперь, парни, несите Стрельцова в лазарет. Наташа, будешь лечить мои переломанные кости?

При выходе "Алмаза" из порта произошла одна заминка. Инспектор портнадзора потребовал продемонстрировать работу тифона. Как назло, судовой тифон издал лишь слабое шипение. Инспектор заявил, что без исправного тифона судно в рейс не выпустит, сел на катер, и был таков. Капитан Романьков договорился с руководством, что для "Алмаза" снимут тифон с дока на ПСРЗ. Вся операция заняла каких-нибудь два часа, тифон погрузили на судно, сообщили об этом в портнадзор, и добро на выход было получено. Тифон находился в трюме, и когда однажды на переходе матросы открыли трюм для проветривания, Миша решил испытать этот тифон. Он не нуждался в сжатом воздухе, требовалось лишь подать питание на встроенный компрессор. Миша деловито подключил провода, спустился в трюм, и включил пускатель устройства, призванного предупреждать встречные суда о своем присутствии за много миль. У него возникло впечатление, что внутри у него взорвалась бомба. В замкнутом пространстве трюма прозвучал басовый вибрирующий звук такой силы, что Миша едва не потерял сознание. Все его тело колебалось в унисон с мощной металлической мембраной в недрах тифона, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, как прекратить эту пытку. Тифон замолчал, но теперь его вид внушал инстинктивный страх, как будто действительно превратился в ужасное мифическое животное, от которого произошло его название. Миша проворно выскочил из трюма, и увидел на шлюпочной палубе озабоченного вахтенного штурмана, который пристально всматривался в горизонт.

— Это я тифон проверял, — пролепетал Миша, продолжая вибрировать с заданной частотой.

— Предупреждать нужно, — успокоился встревоженный штурман. — Голос-то незнакомый, я бегаю, ищу судно, с которым мы вроде бы сближаемся, а это Миша шалит.