Морская дорога

     Например, о том, что гробовщиками должны быть женщины. Или, может быть, она не права? Какая-то неясная сцена из Диккенса маячила у нее перед глазами: старые женщины возле трупа спорят из-за каких-то простыней... Скруджа, кажется? А может, из-за его савана? Или из-за полога над кроватью, темного, морщинистого, похожего на выветрившуюся горную породу, на пещеру, дающую ощущение убежища... Старухи ссорятся, кричат, бессердечные, алчные...

     - И еще одно, - сказала Джен, и Ширли внутренне сжалась, точно кролик перед коршуном. - Мне было отвратительного, что было сказано в завещании.

     - Ох, прости! Я думала...

     - Нет, нет, то, что ты им рассказала, было хорошо и правильно. Но И. X.! Что же они-то с этим сделали! Что за слова! "Оставшаяся жить"... "Оставшаяся жить в сыне, который ныне проживает в Портленде, в дочери, ныне живущей в Салеме, и в двух своих внуках..." И. X.!

     А дальше?

     Ширли терялась в догадках, пытаясь понять, что же до такой степени разозлило или оскорбило Джен.

     - А как насчет тебя? - спросила Джен. - Почему там не сказано этого?

     - Не сказано чего?

     - Что она осталась жить в своей любовнице, Ширли Бауэр!

     - Потому что я ей не любовница. И никогда ее любовницей не была!

     Теперь Джен смотрела на нее, как сова днем - круглые глаза смотрят в упор, но ничего перед собой не видят...

     Ширли встала, чувствуя в себе какой-то чудовищный электрический разряд, точно грозовая туча.

     - Я не была ее любовницей! И она не была моей любовницей! Я ненавижу.., мы ненавидели это.., глупое слово "любовница"! - проговорила она, точно в трансе. - Это слово не имеет отношения к любви. Оно означает только голый секс, интрижку, мимолетную связь.

     Это грязное, насмешливое, лицемерное и слащаво-сентиментальное слово! Я никогда не была любовницей Барбары. И, будь добра, избавь меня от этого определения!

     Помолчав, Джен тихо, но все же игриво-вопросительным тоном промолвила:

     - А как же тебя называть? Ее "другом"?

     - И от дурацких эвфемизмов тоже меня, пожалуйста, избавь, - холодно, даже несколько высокомерно сказала Ширли.

     - Ну что ж... - Джен явно не находила слов, перебирая в уме привычные штампы, точно карточки в каталоге. Ширли наблюдала за ней с горькой усмешкой.

     - Вот видишь? - сказала она. - Нет таких слов, которые что-нибудь действительно значили бы для нас!

     Для меня и для Барбары. Для таких, как мы. Хотя мы и не можем выразить словами, кто мы такие. Даже мужчины этого не могут. А что, разве там говорилось, что Барбара осталась жить в своем бывшем муже? Или в том человеке, с которым она жила до того, как познакомилась с твоим отцом? Какой ярлык ты приклеишь ему?

     У нас нет подходящих слов для обозначения многого из того, что мы делаем! Жена, муж, любовник, бывший, следующий, приемный, сводный - это все слова-пережитки, слова, доставшиеся нам от иной цивилизации и уже не имеющие к нынешним людям никакого отношения. Все эти определения ничего не значат; значение имеют только имена людей. Ты можешь сказать, например, что "Барбара осталась жить в Ширли". И к этому уже больше ничего не прибавишь.

     Ширли быстро прошлась по небольшой гостиной, поправляя вещи на столе и на полках; она все еще была полна электричества; молнии пронизывали ее насквозь, кололи кончики пальцев.

     - Слово "дочь" может еще что-то значить, - сказала она, выдергивая увядшую хризантему из букета, присланного миссис Инман. - Как и слова "сын", или "брат", или "сестра". Эти слова еще стоит произносить.

     Иногда.

     - Мама, - сказала Джен так мягко и неуверенно, что Ширли на мгновение показалось, что Джен обращается к ней; потом она поняла и согласно кивнула, подумав при этом, а прибавит ли Джен еще и слово "отец", но Джен откашлялась и заговорила с прежней горячностью:

     - Я подумала сперва, что, по твоим словам, ты и мама не были.., и я решила: ну, этого я им никогда не прощу!

     - Почему же? - холодно осведомилась Ширли, вложив в эти слова остатки былого возмущения. - Что плохого в дружбе?

     - Да ладно! - пренебрежительно отмахнулась Джен. - Ты уже высказалась. А как насчет меня? Неужели все попытки просветить меня оказались напрасными?

     Ширли остановилась, посмотрела на нее и рассмеялась.

     - Господи, до чего же ты сейчас на нее похожа!

     Джен покачала головой:

     - Нет. Вот Энгас на нее действительно похож.

     - Хорошо, тогда скажи мне, - сказала Ширли, понимая, что она, возможно, переходит границу дозволенного, но ей было все равно, - что о нас думает Энгас? И вообще - обо всей этой истории?

     Но Джен вполне держала себя в руках. В конце концов она ведь дипломированный юрист!

     - Он видел, что мама счастлива, - медленно промолвила она, хотя и без насилия над собой, не подбирая слов и ничего не выдумывая на ходу. - И что ты очень мила и добра по отношению к ней. И вполне достойна уважения. Что ты очень порядочный человек.

     А это для него много значит!

     - Для Барбары это тоже много значило.

     - Он взял у меня мою Адриенн Рич . Но вернул ее, не дочитав, и сказал, что эта книжка его тревожит. А ты его не тревожила.

     - Может быть, все-таки да? Немного?

     Джен не стала этого отрицать. Подумав, она прибавила: