Морская инквизиция: От моря до моря

А в случае чего — все ходы просчитаны, все куплено, везде поддержка. Стражники выполнят любой приказ, церковь не будет вмешиваться, а губернатор Сардинии об этом узнает не скоро, а может, и вообще не узнает. Кому нужен безвестный одинокий дворянин? Сколько их путешествуют по свету и сколько погибают в нём.

Да, вывод напрашивается только один — нужно искать влиятельную семью и жениться на их представительнице. Или изо всех сил лезть наверх, но одним геройством этого не добьёшься, что сейчас мне стало ясно, как никогда.

Мои размышления прервало показавшееся здание портовой таможни, в которое я без промедления и вошёл. Обо мне уже слышали и, очевидно, ждали. Пока я искал, к кому обратиться, из глубины старого здания вышел уже знакомый чиновник, который и посещал мой корабль.

— Меня зовут Фома Пьянчинни, вы принесли деньги в оплату пошлины?

Я холодно оглядел его с ног до головы, после чего уставился прямо в глаза, надеясь сломить своей харизмой. Чиновник не отвел взгляда, и эта непринужденность и некое понимание, чем именно моё пристальное внимание было вызвано, сразу насторожили меня. А потом и убедили в том, что этот человек точно знает о местонахождении корабля.

— Принёс, я уважаю закон. Но у меня появились вопросы.

— Да, да, я слушаю вас, — с изысканной угодливостью произнес Фома.

— Придя утром в порт, я не обнаружил своего корабля. Он исчез.

— Наверное, вы же его и отправили в путешествие, или ваши люди не поняли ваших приказов. Других причин я в этом не усматриваю, благородный идальго.

— На борту не было команды, которая смогла бы самостоятельно вывести его в море. И я никаких приказов на это не отдавал.

— Да-да, я понял. Но, может, вы ошибаетесь и корабль на месте?

— Нет, я не могу ошибаться. Корабля нет в порту, и мне рассказали, что ночью он снялся с якоря и уплыл из гавани в неизвестном направлении.

— Вот как. Тогда я могу предположить, что у вас его украли пираты.

Я молча смотрел на тонко насмехающегося надо мной чиновника. После некоторого молчания я ответил.

— А как в порту могут украсть корабль? Да ещё и пираты? И это в испанском порту? Я буду вынужден написать письмо в канцелярию Его Величества о таком вопиющем факте.

— У вас было очень мало охраны, — вежливо ответил мне на эти угрозы Фома. — Пираты либо подкупили её, либо убили. Детали этого, думаю, вам сейчас неинтересны.

— Почему же, очень даже интересны. Спокойно увести корабль из гавани могут только те, кто полностью уверен, что это им удастся и что никто не расскажет о подобном, а впоследствии, и не докажет.

— Это всё ваши измышления, — усмехнулся в ответ Фома. — Что касается вашей жалобы, то синдик нашего города, и по совместительству представитель наместника Сардинии, без сомнения примет её к сведению. Возможно, он даже её рассмотрит. Но у нас здесь нет военного флота и искать пиратов, увы, уже бесполезно. Но мы проведём расследование и всех виновных накажем, не сомневайтесь.

— А сейчас я бы попросил вас рассчитаться с королевской пошлиной, пока это ещё не поздно. А то мне придётся привлечь к этому делу стражников. У меня очень мало времени, поверьте.

Интересно получается, меня обыгрывают на моём же поле. С трудом подавив желание наколоть обидчика на кончик шпаги, я громко заявил.

— Я дворянин и вы не имеете на то право, кроме как по прямому приказу короля.

— Хорошо, тогда мы ограничимся домашний арестом, а кроме того, как вы можете утверждать, что вы не занимались пиратством? Вы появились из ниоткуда. Может, вы были в сговоре с пиратами, такие случаи известны.

Я аж задохнулся от возмущения. Меня ещё и обвиняют в пиратстве? Всё перевёрнуто с ног на голову. Поневоле я схватился за шпагу. Заметив моё движение, Фома вопросительно поднял бровь.

— Вы хотите напасть на королевского чиновника? Я вас не оскорблял, а лишь усомнился в вас. Ваша честь или честность не подвергается сомнению, но поступки у всех людей разные. Мы ещё окончательно не навели справок о вас, так что…, - ловко он ушёл от ответственности. — Платите деньги, идальго, и можете идти дальше искать ваш пропавший корабль. Успехов вам в этом.

С трудом подавив обуявший гнев, я ответил.

— У меня с собой только пятьсот реалов. Оставшуюся сумму я верну вам завтра.

— Ну, что же, мы дадим вам небольшую отсрочку, а сейчас, пожалуйста, внесите половину суммы, если она у вас есть.

Ладно, гнев в таком деле плохой помощник. Поэтому я притворно сдался и, вынув кошель с пятью сотнями реалов, протянул их чиновнику. В ответ Фома Пьянчинни написал расписку о принятие указанной суммы в счёт пошлины. На том мы с ним и расстались.

Кипя от праведной ярости, я направился в таверну, где меня ждал очередной удар. Хозяин таверны безапелляционно заявил, чтобы я съезжал, куда мне будет угодно.

— А что вы мне посоветуете? — спросил я у него.

— Мне всё равно, но на вашем месте я бы озаботился собственной безопасностью. Гостиниц, постоялых дворов и обычных таверн в нашем городе полным-полно, так что, желаю успехов вам в поиске, сеньор.