Морская политика России 80-х годов XIX века

В действительности положение было более сложным — по наблюдениям A.Л. Hарочницкого, британский представитель Р. Гарт подстрекал китайское правительство к войне, настаивая на закупках вооружения в Англии[103].

На наш взгляд, в данном случае преобладали коммерческий расчет, желание поставить цинские войска под контроль английских инструкторов и приковать внимание Петербурга к Дальнему Востоку. Поначалу, видимо, пекинские власти прислушивались к внушениям Р. Гарта, но убедившись в нереальности прямой военной поддержки англичан, оставили мысль о разрыве отношений с Россией и вступили с нею в переговоры, продолжая в то же время наращивать вооружения на ее границах, главным образом для демонстрации своей решимости настоять на аннулировании Ливадийского договора. В Петербург отправился китайский посланник в Англии, маркиз Цзэн Цзицзэ, а 14 июня был опубликован императорский указ о временном помиловании Чун Хоу.

Россия, также не заинтересованная в эскалации напряженности, некоторое время колебалась. В ее правительстве шла борьба между представителями Военного ведомства, отстаивавшими положения Ливадийского договора, подписанного на основании выдвинутых ими требований, и Министерства иностранных дел, склонного отказаться от большинства из них ради достижения соглашения с китайским правительством. Одновременно российская сторона продолжала и подготовку к возможной войне, которая не афишировалась по причине относительно небольших масштабов мероприятий, особенно Военного ведомства, отвечавших задачам скорее оборонительным, чем наступательным, что старались утаить от китайцев.

С морской демонстрацией Петербург также не спешил. Только 6 июня министерство запросило О.Р. Штакельберга, снесся ли он с посольствами в Китае и Японии «относительно требований нашей политики». При этом, адмиралу указали на неудобство стоянки двух отрядов на одном рейде, так как «она подает нежелательные предположения о усилении нашей эскадры»[104].

Министерство считало более целесообразным отправить А.Б. Асланбегова во Владивосток. А.В. Фельдгаузену, произведенному в контр-адмиралы и утвержденному в должности главного командира портов Восточного океана, лишь 15 июня выслали план мероприятий по обороне Приморского края, разработанный Главным инженерным управлением еще 3 мая. Тогда же его уведомили о предстоящем рейсе парохода «Россия» с грузами Морского ведомства[105].

Намечавшийся перенос военного порта из Владивостока в залив Святой Ольги был отложен до окончания кризиса: Константин Николаевич желал знать, какое мнение по этому вопросу выскажет ознакомившийся с положением дел на месте С.С. Лесовский[106].

Вопрос о назначении адмирала начальником Морских сил в Тихом океане был решен к 18 июня. Управляющий Морским министерством сообщил об этом Н.К. Гирсу и попросил направить в его походный штаб дипломатического чиновника. Тогда же С.С. Лесовский предписал О.Р. Штакельбергу принять командование северным отрядом, составленным из уже прибывших в Японию кораблей («Минин», «Князь Пожарский», «Джигит», «Наездник», «Разбойник», «Абрек», «Азия»), и прикрыть Владивосток. А.Б. Асланбегову предстояло командовать вторым отрядом, из кораблей еще только отправлявшихся на Дальний Восток («Африка», «Европа», «Забияка», «Пластун», «Стрелок»). Этот отряд должен был собраться в Сингапуре, дождаться там зафрахтованных министерством пароходов с грузами и отконвоировать их до Владивостока[107].

Показательно, что концентрируя флот у берегов Китая, министерству приходилось, из-за отсутствия собственных промежуточных баз, пользоваться портами вероятного противника — Англии.

Перечисленные распоряжения свидетельствуют о стремлении российского правительства в первую очередь обеспечить безопасность своих владений на Дальнем Востоке, что подтверждается инструкцией главному начальнику морских сил в Тихом океане, разработанной на совещании под председательством генерал-адмирала Д.А. Милютиным, Н.К. Гирсом и самим С.С. Лесовским. Главному начальнику предписывалось «находиться в постоянных сношениях, кроме министерства, с миссиями нашими в Китае и Японии и до разрыва с Китаем… в своих действиях вообще руководиться сведениями, получаемыми им от министерства и означенных миссий»[108].

Подчеркивалось, что содействие мероприятиям по укреплению Владивостока и защите Приморского края должно быть первой заботой главного начальника. В случае военных действий ему позволялось самостоятельно принять решение об уничтожении китайского флота или занятии главных неприятельских портов, но установить блокаду побережья Китая он мог только с учетом торговых интересов нейтральных держав и после консультаций с начальниками иностранных эскадр.