Морская политика России 80-х годов XIX века

Неопределенность позиции правящих кругов Китая вынуждала российскую сторону принимать необходимые меры предосторожности. На состоявшемся 26 сентября во Владивостоке совещании С.С. Лесовского и командующего войсками Приморской области, генерал-майора М.П. Тихменева, с участием представителей Военного и Морского ведомств, было отмечено, что возможность разрыва с соседней империей сохраняется: китайцы продолжают укреплять города Маньчжурии, увеличивать их гарнизоны и передвигать регулярные войска к Гирину, Нингуте и Хунчуну. Совещание решило, что первоочередной задачей армии является обеспечение безопасности коммуникационной линии по рекам Амуру и Уссури. Высказывалось также мнение о целесообразности наступления вглубь китайской территории, к Мукдену, с которым «связаны традиции, священные как для царствующей династии, так и для маньчжурского народа, почему надо ожидать, что успехи наших войск в Маньчжурии существенно будут способствовать достижению конечных целей войны»[127]. Однако подобная операция требовала усиления российских войск в Приморье.

Флоту поручались: морская оборона Владивостока, отвлечение китайской армии к побережью Желтого моря демонстрациями в Печилийском заливе, а также конвоирование транспортов с подкреплениями, если бы они были посланы. участники совещания признали оптимальными «активные действия эскадры на китайские порты, с целью удержать китайский флот в своих гаванях для их защиты. Если же некоторой части китайского флота удастся пройти к Владивостоку или проникнуть в Татарский пролив, то Владивосток и Николаевск достаточно сильны, чтобы держаться пока наша эскадра не подойдет из китайских вод»[128].

Кроме того, была намечена и высадка десанта восточнее Пекина для удара по коммуникациям войск Ли Хунчжана. Однако десантный отряд скорее всего пришлось бы выделить из состава тех 12 тыс. человек при 28 орудиях, которыми располагало российское командование в Восточной Сибири. Китайцы же сосредоточили в Маньчжурии до 40 тыс. человек, правда, менее подготовленных и разбросанных по всему краю[129].

Решения совещания легли в основу плана войны с Китаем, однако, чтобы привести этот план в действие, требовалась достоверная информация о политическом положении. 28 сентября С.С. Лесовский получил телеграмму К.В. Струве из Токио: «По мнению здешних правительственных лиц Китай оттягивает решение, дабы успеть готовиться к войне»[130].

Это известие, как будто бы свидетельствующее о желании японского правительства столкнуть Россию с Китаем, звучало в диссонанс сообщениям А.И. Кояндера о миролюбивых настроениях в Цзунлиямыне. 30 сентября С.С. Лесовский телеграфировал А.Г. Жомини: «Ввиду разноречивых слухов о наших отношениях к Китаю благоволите сообщить истину»[131].

Через два дня во Владивосток пришел ответ, что Цзен затягивает переговоры, и А.Г. Жомини уже обратился в Ливадию за разрешением «принять решительные меры», о котором немедленно сообщит[132].

Эта телеграмма, конечно же, меняла ситуацию. Опасность войны с Китаем приблизилась вплотную, и первоначальный, ориентировочный план ее потребовал пересмотра и уточнения. К тому времени российские войска сосредоточились в Благовещенске, Хабаровке и селе Никольском, чтобы при необходимости перейти в наступление по направлению к Гирину. В начале октября С.С. Лесовский отправился с М.П. Тихменевым в Никольское, где 4 октября состоялось еще одно совещание армейского и флотского командования. Возвратившись обратно, адмирал 5 октября написал А.А. Пещурову письмо, в котором изложил свои личные взгляды на предполагаемые действия эскадры при столкновении с Китаем. Упомянув десант, он уточнил место его высадки (в северо-восточном углу Ляодунского залива, у оконечности Великой китайской стены, а также численность (не менее 4000 человек).

Для более эффективной помощи войскам М.П. Тихменева, С.С. Лесовский считал нужным вначале блокировать Печилийский залив, а затем атаковать важнейшие военные порты с расположенными в них арсеналами. Вместе с тем, начальник морских сил отмечал, что блокада, действия против портов и конвоирование транспортов заставили бы раздробить эскадру на несколько слабых отрядов, и признал ведение всех трех операций одновременно» невозможным.

Размышляя над тем, как обеспечить доставку подкреплений или десанта из России, С.С. Лесовский пришел к выводу о необходимости устройства угольных станций для кораблей конвоя, большинству из которых запасов топлива хватало на переходы протяженностью всего около 2000 миль. Одну станцию, по его мнению, следовало разместить недалеко от Сингапура, где транспортам надлежало соединиться с конвоем, другую — около места возможной высадки десанта, а третью — на полпути между ними. Однако адмирал оговорился, что станции потребуют охраны, своевременной доставки угля, и что заменить их могут 8 — 12 специальных пароходов-угольщиков[133].