Морская прогулка (СИ)

Тот дышал все еще тяжело, но не так, как пару минут назад, когда тварь висела на его руке. С искусанных пальцев ручьями текла кровь из глубоких ранок, оставшихся от клыков. Чарльз таращился в сторону моря, где исчезли его дикие детеныши.

— Я в порядке. Они просто испугались…

Эрик только покачал головой, с трудом поднимаясь на ноги и поднимая следом Чарльза, дезориентированного и немного трясущегося от боли и выброшенного в кровь адреналина.

— Надо срочно обработать, они наверняка ядовитые или просто заразные.

— Это их я слышал все это время! — Шон догнал их почти у двери в коттедж. — Только раньше они верещали из яиц, а теперь вылупились и стали орать еще громче. Почему вы их не слышите, ума не приложу.

— Мне плевать, завтра нас тут уже не будет.

— Нет, Эрик… — Чарльз хотел что-то сказать, но Эрик просто зажал ему рот ладонью.

— Никаких «Эрик, нет»! Никаких, Чарльз.

«Нельзя же так! Они просто нас испугались! Немного одичалые, но всего лишь детеныши, Эрик!»

— Ты бы умер от его яда, и они бы сожрали тебя, — припечатал Эрик, копаясь в аптечке. — И не говори, что не так. Ты знаешь, что это правда.

— Ну, да, они едят падаль… Но…

На этот раз убийственного взгляда хватило, чтобы русал сдался и позволил промыть и обработать свои раны. Кровь не желала останавливаться. И Эрик задумался, что стоит все-таки отвести раненого в больницу, чтобы не рисковать возникновением инфекции или еще чем.

— Слушайте, вы, родители детенышей-убийц! Я тут больше не останусь рядом с этими тварями, ясно? И мне плевать дикие они или какие. Я пошел собирать свои вещи и предлагаю, Эрик, уезжать отсюда сейчас же, пока еще что-нибудь не приключилось.

С этими словами Шон развернулся и умчался наверх, чтобы в кратчайшие сроки собрать чемодан. Эрик был с ним согласен на сто процентов, но остался сидеть на месте, прижимая к начавшей опухать руке Чарльза салфетку с перекисью.

— Они даже не похожи на людей, не тешь себя иллюзиями, Чарльз. Ты сделал для этих… существ все, что мог. Уверен, они дальше сами справятся.

Ксавье вздохнул, посмотрел внимательно в лицо друга и все-таки кивнул, морщась от боли в руке. Пальцы не слушались, отказываясь гнуться, внутри жгло огнем и кожа онемела — клыки у детенышей были ядовитыми. У русалок таких не бывало даже в детстве. Может, у тепловодных русалов и бывали, но Чарльз не знал и не мог ручаться за свои предположения. Эти милые малыши могли вырасти во что угодно, но в помощи человека с такой тонкой шкурой, который был чувствителен к их яду и не мог быть с ними постоянно в воде, они не нуждались.

Кровь вроде бы остановилась, и Эрик наложил чистую повязку, велев Чарльзу больше ничего не трогать.

— Можно я пойду на них посмотрю еще?

— Нет! Я запрещаю тебе вообще приближаться к морю! — палец Эрика все-таки ткнул русала прямо в кончик носа и тот поморщился, но спорить не рискнул.

На улице начал накрапывать дождь и входная дверь, распахнутая ими настежь, так и болталась, стуча ручкой о стену, но никто не подходил ее закрыть. Чарльз сидел за кухонным столом, баюкая болящую руку и глядя через окно в сторону моря, пока Леншерр юлой крутился по кухне и гостиной, кидая вещи в чемодан, как попало. Где-то вдалеке громыхнул гром, и даже сверкнула молния. Смогут ли они улететь, если испортится погода? Чарльз знал, что в бурю самолеты не летают. Однажды они ночевали в аэропорту, и это была тяжелая ночь для него, как телепата. Он задумался обо всем, что пережил здесь за прошедшие недели: о радости, которую испытал, когда нашел яйца; о надежде на то, что еще может быть полезен для мира русалок; о желании во что бы то ни стало сделать так, чтобы из яиц вылупились детеныши; и о разочаровании, когда этого не случилось. Эрик, конечно, нашел, чем его утешить. В самом деле, для человека лучше было возиться с человеческими детенышами, смотреть в будущее, а не хвататься за прошлое. Он уже успел смириться с потерей каменной кладки, когда эти мальки вдруг появились на свет, и… ну да, чуть не сожрали его самого. Могло быть и так, что детеныши местных русалок ели своих родителей. Об этом он решил не говорить Эрику, и так слишком впечатлительному. У людей ведь не бывало такого? Он вдруг понял, что не знает точно — мало ли! Обернулся, чтобы спросить, и понял, что в комнате один.

— Эрик? Ты где?

Уличная дверь продолжала хлопать о стену из-за ветра. Эрика нигде не было.

— Эрик?!

Чарльз поднялся со стула, подбегая к дверному проему. Взволнованное море било пенистыми волнами о берег, поднимая брызги песка и соли в воздух. Эрик был там, шел по пляжу к воде с прямой спиной, не обращая внимания на крики Чарльза, не оборачиваясь.

— Эрик! Что ты делаешь?

Друг никак не среагировал, и Чарльз поднес пальцы к виску, чтобы коснуться его разума, и…

— О, морской бог, какая прекрасная песня!..