Морская сила(Гангутское сражение)

Возвращение Ингрии в лоно России, выход к мо­рю было заветной мечтой Петра I пять лет назад, ког­да он вступил в войну со шведами. Завоеванное те­перь следовало удержать, конца войны не предвиде­лось. Поневоле действия противника в какой-то мере способствовали стратегическим успехам русских войск. Основные силы неприятеля в ту пору пресле­довали по пятам саксонскую армию. В те дни, когда пала Нарва, войска Карла XII победно вступили в древний Львов. Упоенный успехами молодой ко­роль двинулся в Речь Посполитую. Вскоре польский трон поменял своего патрона. Под диктовку Карла XII поляки низвергли Августа II, и престол занял Станислав Лещинский, «мягкий, уступчивый» по-знанский юноша, пришедшийся по вкусу королю Швеции. Не одного шляхтича тащили на этот троя шведы, но не каждый соглашался занять довольно шаткое место… Устроив дела в Варшаве, Карл начал погоню за саксонским войском, но с досадой понял, что в самую Саксонию ему путь перекрыли морские державы.

Как-то совпало по времени занятие русскими Нар­вы, вступление шведов во Львов и разгром французов при Гохштадте английским корпусом под командой Мальборо. Но герцог слыл не только искусным воя­кой, но и способным дипломатом. Прослышав, что французы пытаются восстановить свою силу прусски­ми войсками, Мальборо, бросив все дела, опередил их и оказался в Берлине. За большие деньги он уговорил Фридриха I выделить англичанам 8 тысяч отборного войска. Кроме платы деньгами, Англия и Голландия стали гарантами границ Пруссии и Саксонии. Хотя до границ Саксонии было далеко, но, узнав об этом, Карл XII взбесился:

— Теперь я не смогу окончательно разделаться с Августом на его земле!

Окончательно испортили настроение королю гру­стные вести из Стокгольма: пала Нарва, эскадра не су­мела отбросить русских от моря, войска Майделя топ­чутся на месте.

— Королевская казна разоряется на содержание флота, — раздраженно выговаривал король Пиперу в присутствии генералов. — Русские, как младенцы, наверняка боятся одного присутствия воды, а наши моряки пасуют перед ними. Позорят себя и корону.

Предпишите Вахмейстеру послать к Нарве весь флот с опытным адмиралом.

Пипер, зная нрав короля, осторожно заметил:

—    Ваше величество, нельзя забывать, что на дру­гом конце королевства в проливах затаился датский флот.

—    Датчане твердо сдержат слово и не посмеют на­рушить договор, делайте, как я сказал. Напомните и Майделю, что его действия не приносят славу нашему королевству. Подкрепите его корпус войсками, дайте ему десять тысяч.

В зимнюю пору в Европе обычно боевые стычки за­тихали, — какой боец из замерзшего солдата. Даже на юге, под Азовом, сворачивали осадные работы. По ино­му рассуждал шведский генерал Майдель. Майделю прежде определенно не везло. Затаив досаду, он решил проучить этих русских, а заодно проявить перед коро­лем свою находчивость и инициативу. В январскую ночь с финского берега по сугробам Финского залива он двинул отряд в тысячу отборных солдат в атаку на ост­ров Котлин. Сила нешуточная, если применена будет с умом. Вышли на лед в вечерних сумерках, чтобы на­пасть внезапно, ночью. Но то ли зашкалили компасы у шведских офицеров, то ли проводник напутал, то ли пурга помешала, Майдель просчитался. Долго блужда­ли шведы по льду и увидели Котлин, когда совсем рас­свело. Но и шведов приметили толбухинские часовые. Гренадеры несли службу по присказке: «Недоглядишь оком, так заплатишь боком». Затрубил тревогу трубач, забили дробь барабаны. Развернули пушки и беглым огнем ударили картечью по окоченевшим шведам. Без оглядки побежали шведы назад, разогрелись, опо­мнились лишь на финском берегу.

Но Майделю король представил еще одну возмож­ность восстановить свою репутацию.

В эту кампанию из Воронежа Петр поехал в ар­мию. Не ладилось опять у Шереметева в Курляндии. Летом замутились стрельцы в Астрахани. Боялся царь, как бы головешки не вспыхнули пламенем… Но флотские заботы его не оставляли. По приказу Пе­тра в середине мая вице-адмирал Крюйс появился у Котлина. Привел на Котлинский рейд первую рус­скую эскадру.

Толбухин и Островский поглядывали с берега, сби­лись со счета, никогда столько кораблей не видели.

— Фрегатов восемь, шняв пять, — загибал пальцы полковник Толбухин, — семь галер, еще какие-то су­да, не разберу.

В морской азбуке Толбухин преуспел в прошлой кампании, научился различать корабли по шведским вымпелам, которые не раз отгонял от Котлина.

По сигналу флагмана корабли отдавали якоря на рейде западнее Кроншлота. С флагманского фрегата «Де Фам» спустили шлюпку, вице-адмирал напра­вился сначала на Кроншлот. Принял рапорт Трейдена. Крепость ему понравилась.

— Сам государь чертеж правил, — доложил ко­мендант.

Осмотрев бастион, Крюйс направился на шлюпке к острову. Походил по берегу, сделал промеры глубин на шлюпке, выслушал Толбухина:

—    Господин вице-адмирал, надо бы укрепить кре­пость пушками. В прошлую кампанию шведы нас ко­рабельными пушками доставали, а наши пушечки как игрушечки. В воду с недолетом стреляли.