Морская сила(Гангутское сражение)

«Итак, полтора десятка с лишним линейных ко­раблей, фрегаты, бригантины, бомбарды, галеры. Почти тысяча пушек, против сотни-другой пушек на галерах царя, вполне достаточно для успеха. Завтра в кафедральном соборе состоится пасхальная месса. Пастыри благословят нас на удачу».

— После Святой Пасхи мы поднимем якоря. — Расхаживая по салону, Ватранг остановился у широ­кой застекленной двери балкона. «Надо дать отдох­нуть экипажам, благо понедельник скверный, по ста­ринным приметам моряков, день для выхода в мо­ре». — Понедельник не наш день для начала нашего славного предприятия. По моему сигналу, с Божьей помощью, снимемся с якорей в полдень вторника…

…Как и в прежние времена, адмирал аккуратно следил за внесением всех событий в журнал. «В тре­тий день Святой Пасхи — ветер Wt (вест) брамсель-ный, мы подняли наши якоря и выпели из Гестшхер».

Посвистывая в парусах, свежий попутный ветер бодрил и настраивал на мажорный лад. В голове еще слегка шумело от вчерашнего застолья с флагманами, вспоминались стройные торжественные звуки органа в кафедральном соборе.

Медленно разворачиваясь, первой, как и было предписано, выходила эскадра вице-адмирала Лилье. До захода солнца вытягивались в кильватер корабли Шведской армады…

При свете раскачивающейся керосиновой лампы Ватранг начал сочинять первое донесение королевской Адмиралтейств-коллегий, королевскому сенату, его величеству королю.

На многие мили растянулась эскадра Ватранга. Кто-то сноровисто ставил паруса, выходил вперед, другие мельтешили, что-то не ладилось с такела­жем, не успели вовремя выбрать якоря, отставали. За зиму экипажи утратили навыки, немало появи­лось пришлых наемных волонтеров. Вербовщики не заглядывали в паспорта датчан, саксонцев, голланд­цев, похлопывали по плечу, ощупывали мускулы, смотрели в разинутый рот. У матроса должны быть крепкие зубы.

На второй день похода Ватранг, поглядывая за корму на нестройную колонну кораблей, вдруг услы­шал незнакомый диалект у штурвала. Стоявший ря­дом Фришен, поглаживая рыжую бороду, пояснил:

— Я отобрал среди волонтеров этого датчанина, герр адмирал. Он крепок на качке и отменно удержи­вает корабль на курсе.

Первый поход начался неплохо, правда где-то, почти у горизонта, отстал Таубе со своими шхербота-ми. Но корабли несут вперед по волнам паруса, кото­рые «ловят» попутный ветер.

На третий день шведам не повезло, ветер начал ме­нять направление, зашел к северу, и ввечеру задул встречный ветер, «мордотык», как называли его мо­ряки. Не пятиться же кораблям опять в Карлскрону, пришлось становиться на якоря.

Исполнительный Ватранг в тот же день отправил донесение его королевскому величеству и сенату. Так положено на военной службе. Начальники всегда должны знать, где находятся подчиненные.

Без малого неделю пришлось отстаиваться на яко­рях. «В «собачью вахту», — записал Ватранг, — при пасмурной погоде, ветер был WtS (вест-зюйд), потом переменился наконец».

«Собачья вахта» считается у всех моряков самой тяжелой вахтой, с полуночи до четырех часов утра. Видимо, Ватрангу не спалось в эту ночь. Спустя два дня на траверзе скалистого острова Готланд заштиле­ло. Экипажи подобрали паруса, эскадра легла в дрейф…

В пути шведам нередко попадались купеческие шхуны. Многие из них, английские, голландские, французские, завидев на горизонте эскадру, спешно отворачивали, уходили в сторону. Кому интерес рис­ковать своим товаром! Земляки, наоборот, сближа­лись, приветливо поднимали флаги. Один из таких галиотов подошел к «Бремену». На борт поднялся шкипер.

— Герр адмирал, в Гданьске на рейде неделю на­зад стояли на якорях два русских фрегата.

«Откуда там русские?» — размышлял в недоуме­нии Ватранг. Не знал он, что Иван Сенявин разошел­ся с ним за горизонтом, когда он лежал в дрейфе у Гот­ланда…

Весна брала свое, распогодилось, днем выглядыва­ло солнце. На верхней палубе, по уголкам, вприсядку расположились сменившиеся с вахты матросы. Отды­хать не хотелось, соскучились по теплу.

Укрывшись от ветра за шлюпкой, уединились ка­прал Юнас Фолк и матрос Эрман Шрейдер, родом сак­сонец. Зимой в Копенгагене подписали они контракт, нанялись в шведский флот.

—   Харч-то здесь небогатый, — пробурчал кап­рал, — мяса почти не дают, одно пшено да горох.

—   Верно, так, — согласился саксонец. Для матро­са сытная пища первое дело. — И хлебец какой-то не­вкусный, да и чарку наполняют не до краев…

Офицеры не испытывали неудобств. У каждого свой запас провизии, вестовой матрос готовит блюда на заказ. В каюте у каждого свой погребок с вином.

В последнее воскресенье апреля рано утром матрос на марсе закричал:

— Вижу землю прямо!

Ватранг поднял подзорную трубу: «Наконец-то Гангут! Следует отметить это событие в морском жур­нале».

«В воскресенье 25 апреля погода улучшилась, шли на всех парусах. В дообеденную вахту заметили маяк на мысе Гангут, а также корабль вице-адмирала Ли-лье. Бросили якорь. Крейсировали, поджидая отстав­шие корабли».

Только к рассвету понедельника наконец-то под­тянулась почти вся эскадра и расположилась на яко­рях у оконечности Гангута.