Морская тайна

Моряки, вытаскивавшие шлюпку на берег, не заметили, как к ним подошли двое людей. Один из пришедших, обратившийся к морякам, был высокий, худощавый белокурый европеец с длинным, бледным лицом. В стороне от всех остановился пожилой тучный японец в белом тропическом костюме. В то время как европеец пожимал прибывшим руки, японец раскланивался, не двигаясь с места, и его равнодушное лицо ничего не выражало.

— Поздравляю вас, — сказал по-английски европеец. — Судя по всему, вы испытали немало лишений. Извините, я не осведомился — говорите ли вы по-английски?— спросил он Бакуту.

— Литль, — с готовностью ответил боцман, но больше он не нашел слов и смущенно спрятался за спину штурмана.

— Я говорю по-английски, — поспешил заявить Головин. — Благодарю вас. Мы — моряки с погибшего советского парохода «Звезда Советов».

— Во всяком случае, — сказал европеец, — прежде всего вам следует отдохнуть и прийти в себя.

Отвыкшие от движения моряки, шатаясь, с трудом поспевали за быстро шедшим впереди человеком.

Груды больших, точно отшлифованных камней — вот все, что они увидали на своем пути. Бурый холм и одинокая скала скрывали панораму острова. Вскоре перед холмом открылась сложенная из камней хижина. Европеец, нагнувшись, вошел в нее, и друзья, последовав за ним, очутились в полутемном помещении, откуда ступени вели в пещеру.

На земле лежало несколько циновок, и островитянин, зажигая масляный светильник, торопливо сказал:

— К сожалению, больших удобств мы вам не можем предоставить. Располагайтесь. Впоследствии вы устроитесь удобней. Сейчас к вам явится доктор.

Вскоре действительно пришел доктор японец. Он выслушал моряков и предписал им полный покой.

Вслед за доктором в пещеру пришел солдат со свертком одежды. Нине достался широкий цветистый мужской халат.

Пожелав друзьям отдыха и покоя, европеец откланялся и ушел, с готовностью записав, со слов Головина, радиограмму в Москву с сообщением об их спасении.

...Ночью, когда товарищи заснули, Головин почувствовал странное беспокойство. Вспоминая минувший день, он терялся в догадках. Остров обитаем. Но отчего их поместили в пещере? Почему в разговоре европеец не назвал себя, а японец, неотступно следовавший за ним, все время молчал? Беспокойные мысли штурмана прервал Бакута. Боцман, кряхтя, поднялся с циновки и направился к выходу.

— Пойду погляжу, куда это мы попали, — сказал он Головину. — В один момент узнаю, что это за остров.

Бакута ушел. Но не более чем через полминуты он вернулся обратно.

— Не пускают, — растерянно и с досадой сообщил он. — Наверху японец... с винтовкой.

— Очевидно, — попробовал успокоить его Головин, — по предписанию врача мы должны лежать.

— Лежать? — запротестовал боцман. — Да я в жизни не знал, что такое лазарет. Я здоров, как дьявол.

Утихомирив Бакуту, штурман с еще большей тревогой принялся обдумывать происходящее. «Вход охраняется солдатами. Что бы это могло означать?..»

В течение двух дней моряки, совершенно не нуждавшиеся в лечении, оставались в пещере. Лишь ночью поодиночке их выводили на воздух, но под присмотром, и разрешали быть наверху не более пяти минут.

Перед их глазами чернели пустынные каменные валуны, вблизи за скалой тихо плескался океан. Часовой, не сводя глаз с моряков, держал ружье на изготовку. Головин был вне себя, не находя объяснения этим загадочным обстоятельствам. По утрам в пещеру заходил бледный европеец; он на другой же день заявил, что телеграмма во Владивосток послана, но ответ еще не получен. Тягостное недоумение Головина росло с каждым часом. Он понимал, что жители острова ставят у пещеры часовых вовсе не для того, чтобы охранять их здоровье и покой. Но штурман по-прежнему для видимости оставался безразличным, не переставая мучительно доискиваться причины странного гостеприимства, похожего на плен.

На третий день при очередном посещении европейца Головин задал ему несколько прямых вопросов, но, как и прежде, получил уклончивый ответ.

— Когда мы сможем выйти на воздух? — сдержанно спросил Головин. — Мы чувствуем себя великолепно.

— Как только разрешит врач.

— До сих пор вы не сказали нам, где мы находимся. Это по меньшей мере удивительно...

— Врач надеется...

— Я настаиваю, — резко возразил Головин, — я требую объяснений. Где мы находимся?

— Вам необходимо окрепнуть...

— Скажите в таком случае, — решительно поднялся Головин, — кто мы? Гости ваши или... пленники?

С молчаливым поклоном европеец, не произнося ни слова, удалился.

Ночью случилось то, чего давно ожидал штурман.