Морская ведьма(СИ)

Затем два пастуха, в белых рубахах и штанах, разукрашенных изображениями черных рыб выгнали стадо коров. Рисса отметила набухшее от молока вымя, из-за которого животные двигались с большим трудом. Пастухи погнали коров в Псицу, остановив лишь когда вода дошла скотине до брюха. Ведуны завели очередную хвалу Цмогу и словно в ответ вода рядом с коровами взбурлила, в ней замелькали темные тела, словно исполинские пиявки впивающиеся в вымя. Приглядевшись, Рисса поняла, что молоко высасывают черные рыбы с длинными усами и длинные змеи. Сом и желтобрюхий полоз - священные животные Цмога, его воплощения.

После того как последняя из напившихся молока тварей, отвалилась от начисто выдоенного вымени, коров погнали обратно. Когда их мычание смолкло вдали, наступила гнетущая, всепроникающая тишина. И в этой кромешной тишине вдруг раздался надрывный детский плач.

--Цмог, хозяин вод, земных и небесных, - выступил вперед Касей,- мощный, милостивый, в чьей власти жизнь и погибель наша. Не отвернись от касачьего рода, не дай переводу, даруй приплоду. Самое ценное, что есть у нас, отдаем мы детям твоим и да воздастся за это сторицей детям нашим.

На середине реки вдруг взволновалась вода и из речных глубин поднялось что-то большое, похожее на всплывающее бревно. Когда оно подплыло ближе Рисса различила длинные усы и пасть с острыми зубами. Маленькие глазки поблескивали так, будто огромная рыба понимала, что от нее ждут и что ей самой ждать от людей на берегу.

Сом. Сом-великан.

Вновь послышался оглушительный плач и ряды касаков расступились, выпуская Рыжечку в черном балахоне. В руках она держала вымазанного кровью плачущего младенца. За ее плечо, злобно зыркая по сторонам цеплялся когтями крылатый жабозмей. Следом шли еще две женщины - одна дородная баба, в богато изукрашенном платье и височными кольцами из серебра, вторая - почти девчонка, младше Рыжечки, в простой белой сорочке и с распущенными волосами. Обе держали в руках еще по младенцу.

Огромный сом почти подплыл к берегу, вывалившись на отмель и распахнув пасть. Почти не замахиваясь, Рыжечка швырнула орущего младенца, угодив прямо в чудовищный зев - и повернулась к женщине в ожерельях, сноровисто сунувшей ей второго грудничка.

Рисса вспомнила, как Рыжечка объясняла подробности этого обряда.

-В Праздник Урожая в жертву приносят трех младенцев, родившихся в этот день,- объясняла она,- они и появились на свет потому, что Цмог призывает их к себе. За несколько дней к святилищу со всей Касакии свозят рожениц на сносях и те, чей ребенок родится в праздник обязаны сопровождать жрицу и помогать ей.

-А если в праздник никто не родится? - спрашивала Рисса.

-Тогда отдают тех, кто родился накануне.

-А если родится больше трех?

-Бросают жребий.

Рисса тогда пожала плечами, не став продолжать разговор. Уж кому-кому, но не девушке загрызшей своего первенца, дабы обрести свободу, попрекать касаков их обычаями.

Третий младенец упал не совсем удачно- перед пастью огромной рыбы. В этот же миг послышался мерзкий квакающий вой и с плеча рыжей ведьмы сорвалась уродливая тварь, метнувшаяся к воде. Зубы и когти маленького чудовища вцепились в хнычущий комочек плоти, но и огромная пасть была совсем рядом, втягивая грудничка в себя. Ударил огромный хвост, жабозмей на мгновение исчез под водой,- Рыжечка издала не то стон, не то всхлип,- но почти сразу вынырнул и понесся над рекой, терзая на лету кусок кровоточащего мяса. Рыжечка тоскливо проследила как ее питомец исчез в камышах.

Касей вновь вскинул руки, сидевший рядом Хара-кам ударил в бубен и ведуны вновь запели хвалу Цмогу. Жертвоприношение, а с ним и главная часть праздника, подходили к концу - за лесом уже слышалось жалобное мычание, забиваемых на мясо коров, а меж воинов ходили по рукам бочонки с местным пивом- горячим и со сметаной. Степняки же прикладывались к фляжкам с кумысом. За всем этим уже никто не обратил внимания на то, куда делись обе ведьмы.

-Ропша! Ропша, забери тебя Цмог, куда ты подевался?!

Чуть не плача от досады, пробиралась рыжая ведьма средь густых камышей, выкликивая созданное ей чудовище. Воспользовавшись началом выборов Князя Брани и сопровождавшим все это пьянство, она ускользнула в камыши, где, как ей казалось, целую вечность месила грязь, в поисках опрометчиво упущенного отродья. Рыжечка кляла себя последними словами - надо же было так опростоволоситься: при отце, при остальных ведунах, при огулах, наконец при Риссе. Это казалось самым обидным

-Ропша, черт тебя дери, немедленно вылезай!- выкрикнула Рыжечка, злясь на себя и на весь белый свет. Почти сразу рядом захлопали крылья и послышалось обиженное кваканье. Забыв об усталости, рыжая ведьма кинулась на звук.