Морская война на Адриатическом море

Постоянное пребывание в море вызывало необходимость в частых приемках топлива (суточный расход флота: 5000 тонн угля и 1000 тонн мазута); кроме того оно утомляло личный состав, отражалось на состоянии материальной части и создавало благоприятные условия для атаки противником кораблей флота. 17 августа адмирал писал министру: «Наши операции только в том случае окажутся действительно эффективными, если мы будем обладать соответствующей операционной базой, расположенной непосредственно у входа в Адриатическое море. За невозможностью использовать Корфу, такой базой, по моему мнению, могла бы явиться Валона, если бы, как я уже запрашивал вас по телеграфу, я мог ею располагать. В существующих обстоятельствах, при отсутствии базы, мы можем подвергнуться внезапному удару в условиях поистине весьма тяжелых». Адмирал часто выдвигал это требование, но всегда без результатов. В Париже стремились щадить нейтралитет Греции и очень считались с подозрительностью Италии, виды которой на Валону, лучший порт албанского побережья, давно были известны.[24]

Флот должен был как-то «выпутываться». Уже пятнадцать дней, как корабли находились в море почти непрерывно.[25] 18 августа первая легкая бригада и миноносцы принимали уголь в открытом море с угольщиков, присланных с Мальты; но линейные корабли также имели срочную необходимость в производстве приемок, и адмирал де Ляпейрер решил идти с ними на Мальту, оставив для наблюдения за выходом из Отрантского пролива две легких бригады и три дивизиона миноносцев. Контр-адмирал де Сюньи, командующий отрядом, получил директиву — оказывать сопротивление попыткам к выходу австрийских крейсеров и сообщить главнокомандующему, если такого рода попытка будет сделана линейными кораблями. Он должен был принять все необходимые предосторожности против подводных лодок (торпеда одной из них, выпущенная по Jules-Ferry, не попала в цель) и держать свои корабли рассредоточенными, постоянно на ходу и часто меняющими курс и место.

23 августа крейсера, в свою очередь, имея необходимость в угле, вынуждены были идти за ним на Мальту: все линейные корабли нуждались в незначительных исправлениях; для охраны Отрантского пролива в распоряжении командования не оставалось ничего, кроме только что прибывшего старого крейсера d'Entrecasteaux, который в течение четырех дней в одиночестве охранял пролив. 27 августа возвратились линейные корабли, а 28-го — крейсера. Флот снова находился в полном составе у входа в Адриатику.

Так как австрийская эскадра оставалась в базах и морской бой, на который рассчитывали, становился маловероятным, по крайней мере в ближайшем будущем, наши морские силы необходимо было использовать таким образом, чтобы добиться основной цели — превратить Средиземное море в англо-французское озеро, на котором только морские перевозки и торговые сношения союзников могли бы происходить в полной безопасности. На востоке Goeben и турецкий флот оказались запертыми в Дарданеллах английской эскадрой, которая в полном составе их блокировала. В западной части Средиземного моря наши старые линейные корабли боролись с военной контрабандой, а крейсера отряда особого назначения патрулировали вдоль африканского побережья. Все эти корабли получали непосредственно распоряжения из Парижа и практически были выделены из состава флота. Хотя на главнокомандующего возлагалось общее руководство операциями на всем пространстве Средиземноморского театра, его роль на данном отрезке времени сводилась почти единственно к охране Отрантского пролива.

Зафрахтование нескольких угольщиков, которые должны были доставлять на эскадру уголь из Кардифа, позволило линейным кораблям держаться в море в таком составе, чтобы никакие неприятельские силы не могли бы ни подавить их, ни ускользнуть от их наблюдения, Что касается крейсеров и миноносцев, то адмирал собирался использовать их для разведок с боем в центральной части южной Адриатики. Затем он предполагал возможно чаще производить атаки неприятельских кораблей перед Каттаро и Антивари подводными лодками, два дивизиона которых присоединились к нему на Мальте с Foudre в качестве базы. Наконец, адмирал стремился установить связь с Черногорией как для того, чтобы получать сведения о противнике, так и для того, чтобы не оставлять совершенно изолированной эту маленькую страну, которая мужественно выступала бок о бок с союзниками.

* * *