Морская война на Адриатическом море

В ночь с 13 на 14 мая торпедный катер-танк Grillo с командой в составе капитана 2 ранга Пеллегрини и трех охотников был отбуксирован Abba до точки, отстоявшей на несколько миль от Пола, а дальше до непосредственной близости барража обычным катером. Используя свои гусеницы, он начал взлезать на первый ряд бревен. Однако одна из сторожевых шлюпок, заметив его, открыла свой прожектор, вслед за тем оказалась приведенной в действие вся оборона: снаряды и пули падали вокруг Grillo; несмотря на это и на то, что прожектора не выпускали его из лучей, Grillo продолжал свое восхождение. В две с половиной минуты был преодолен первый бон, три следующих — в еще более короткий срок. Однако, ввиду приближения какого-то небольшого судна и невозможности от него скрыться, Пеллегрини решил уничтожить катер: он открыл затопление и установил механизм своих бомб на взрыв с задержкой. Grillo пошел ко дну и взорвался под водой; его экипаж был взят в плен и доставлен на Viribus Unitis. Как раз среди ракет, выпущенных австрийцами, конвоиры Grillo, оставшиеся в море, различили две, которые согласно договоренности при уходе катера должны были означать: «Я потопил один линейный корабль типа Viribus» и «Я потопил торпедный катер». Таким образом стало понятным итальянское коммюнике, выпущенное два дня спустя, торжественно сообщавшее об уничтожении одной из сильнейших единиц неприятельского флота, как раз той самой, на которую были доставлены Пеллигрини и его отважные товарищи.

15 мая торпедный катер с двойным двигателем пытался проникнуть в порт Триеста; однако, будучи освещен прожекторами и обстрелян еще до подхода к барражу, он был вынужден отступить.

После попытки Grillo австрийцы еще более усиливают заграждения входов в Пола, снабжая бревна длинными стальными шипами, чтобы сделать невозможным их форсирование при помощи гусениц. Однако изобретательность итальянцев неистощима. Инженер флота Россети разработал проект нового прибора, изготовил его, произвел многомесячную подготовку и тренировку и к концу октября счел себя готовым к его использованию.

Вопрос не сводился более к торпедному катеру, но к самодвижущемуся механизму, в форме торпеды, приводимому в движение сжатым воздухом и обладающему почти нулевой плавучестью, в такой степени, что его можно было без больших усилий проводить под плавающими препятствиями. Он имел две бомбы, которые надо было прикрепить к корпусу неприятельского корабля; для буксировки этого механизма и управления им было достаточно иметь двух отличных пловцов, одетых в каучуковую одежду, надутую воздухом.

Вечером 31 октября механизм, получивший имя Mignatta, был доставлен миноносцем на близкое расстояние от берега и спущен на воду с инженером Россети и лейтенантом-врачом Паолюччи и отбуксирован электрическим катером на расстояние 1000 м до барража. Обстановка была как нельзя более благоприятная: безлунная, темная и дождливая ночь. В 22 ч. 20 мин. Mignata достигла первой преграды; офицеры перелезли через преграду и провели механизм под нею. Часовые, расставленные на барраже, а также сторожевые шлюпки, сновавшие поблизости, ничего не видели и не слышали. Несмотря на течение, которое им мешало, Россети и Паолюччи успели с 23 часов до 3 часов преодолеть с Mignatta последовательно все барражи.

Внутри рейда наблюдение отсутствовало, и они имели возможность приблизиться к кораблям, стоявшим на якоре, не привлекая внимания. Однако, дождь мешал им в опознавании кораблей, и только в 4 ч. 50 мин. они добрались до Viribus Unitis. Россети прикрепил одну из бомб к его корпусу и возвратился к Mignatta, намереваясь направить ее к соседнему берегу. Однако шум был услышан часовым, была дана тревога, открылся прожектор, и шлюпка забрала в плен обоих итальянцев. В это время Mignatta была нанесена течением на пароход Wien, который и был потоплен взрывом второй бомбы.

Между тем, начиная с предшествовавшего дня австро-венгерского флота уже не существовало. В ночь с 30 на 31 октября югославский комитет вступил во владение крепостью Пола и кораблями. Новый флаг заменил флаг двуединой монархии, а адмирал Хорти сдал командование представителям национального совета, адресовав свои пожелания молодому югославскому флоту.

Россети и Паолюччи, доставленным на борт Viribus Unitis, было сообщено об этом изменении обстановки, о котором они, кажется, не знали, хотя радиограммы, осведомлявшие об этом, были получены накануне вплоть до Отранто. Их приняли как друзей. Они выдали себя сначала за летчиков, упавших с итальянского разведывательного гидросамолета. Но затем, видя, что момент взрыва приближается, они решились сказать правду и сообщили сербскому командиру об опасности, угрожавшей кораблю. Экипаж покинул корабль на шлюпках; в 6 часов произошел взрыв; Viribus Unitis опрокинулся и затонул в 10 минут; оба офицера были доставлены на борт Habsburg в качестве военнопленных.