«Морская волшебница», или Бороздящий Океаны

Хотя туча уже миновала устье Раритана и мчалась со страшной скоростью на восток, буря еще не разразилась. Все в воздухе свидетельствовало о приближающейся грозе, но пока лишь несколько редких крупных капель упало на землю с ясного неба, как при сухом шквале. Вода в бухте потемнела, забурлила и стала темно-зеленой; временами казалось, что порывистый ветер злобно Ударяет по поверхности воды, словно желая проявить свою мощь. Невзирая на зловещие предзнаменования, «Кокетка» шла тем же курсом, ни на дюйм не уменьшая площади парусов. Люди, управлявшие ею, не были моряками спокойных просторов Средиземного моря, чтобы при надвигающейся буре рвать на себе волосы и призывать на помощь всех святых; на «Кокетке» плавали зоркие мореходы, вышколенные в бурном, неистовом океане, привыкшие прежде всего полагаться на свое мужество, сноровку и умение, приобретенные в течение долгой и тяжелой морской жизни. Экипаж крейсера в сотню глаз следил за приближением грозной тучи и игрой света и тени, от которой беспрерывно менялся цвет воды; и все эти люди твердо полагались на молодого офицера, который командовал кораблем.

Ладлоу размеренно шагал по палубе со свойственным ему самообладанием; во всяком случае, так могло показаться со стороны, хотя в действительности он весь был во власти дум, весьма далеких от служебного долга, который ему предстояло выполнить. Как и все остальные, он изредка взглядывал на приближавшийся шквал, но больше внимания уделял покачивавшейся на якоре бригантине, отчетливо различимой с палубы «Кокетки». Поэтому возглас: «Неизвестный корабль в бухте!» — который за несколько минут до этого послышался с марса, не удивил его. Только теперь послушный воле своего командира экипаж постиг причину странных маневров судна. Даже старший офицер не считал возможным задавать лишние вопросы, и, только когда ясно обозначилась цель их поисков, он позволил себе нарушить субординацию.

— Прелестное судно! — сказал степенный офицер, поддаваясь естественному для моряка восхищению. — Оно вполне достойно стать личной яхтой самой королевы! Это либо контрабандист, либо какой-нибудь вест-индский пират. Даже флаг не поднят!

— Просигнальте ему, что он имеет дело с крейсером королевского флота, — скорее по привычке, чем сознательно, приказал Ладлоу. — Следует научить разбойника уважать королевский флаг!

Пушечный выстрел вывел капитана из задумчивости, и он тут же вспомнил о своем приказе.

— Вы стреляли боевым зарядом? — с укором спросил он.

— Да, сэр, но выстрел произведен без точного прицела. Своего рода предупреждение. На «Кокетке» не приучены стрелять холостыми.

— Мне не хотелось бы повредить судно, даже если оно пиратское. Распорядитесь не стрелять боевыми до особого приказа

— Вы правы, сэр, лучше захватить красавицу целехонькой. Жалко губить такое прелестное судно… Ага! Вот и они поднимают флаг! Белый!.. Уж не француз ли это?

Старший офицер уверенно поднес к глазам подзорную трубу и тут же опустил, явно перебирая в памяти различные флаги, которые ему довелось видеть за свою долголетнюю службу.

— Видимо, этот шутник явился из какой-нибудь terra incognita[102], — произнес он. — Женщина на белом поле, да еще с гадким лицом, если только не обманывает подзорная труба! И, ей-богу, такая же женщина на носу у бродяги! Не желаете ли полюбоваться на этих дам, капитан?

Ладлоу взял в руки подзорную трубу и не без любопытства направил ее на флаг, который дерзкий контрабандист осмелился поднять в присутствии королевского крейсера. К этому времени «Кокетка» подошла достаточно близко к бригантине, и капитан мог хорошо рассмотреть смуглое лицо и коварную улыбку волшебницы, изображенной на флаге с тем же искусством, какое он уже имел возможность наблюдать, находясь на бригантине. Пораженный отвагой контрабандиста, Ладлоу возвратил трубу старшему офицеру и вновь принялся молча мерить шагами палубу.

Поблизости от капитана и старшего офицера стоял седой моряк, который слышал весь разговор. Хотя взор старого моряка, исполнявшего на крейсере обязанности штурмана, был прикован к грозной туче и надутым парусам, он все же улучил момент взглянуть на неизвестное судно.

— Бригантина, фор-брам-стеньга позади стеньги, двойной мартин-штаг, высоко поднятый гафель, — методично и со знанием дела перечислял моряк, как иной мог бы перечислять особенности фигуры или черт лица человека, о котором зашла речь. — Мошенник мог бы и не выставлять свою бесстыжую девку в качестве опознавательного знака! Я гонялся за ним тридцать шесть часов кряду по Ирландскому морю не далее как в прошлом году. Плут кружил вокруг нас, словно дельфин, то заходил с подветренной стороны, то пересекал наш курс, то шел в кильватере, словно курица, подбирающая крошки. Вы думаете, он крепко заперт в бухте, но ставлю свое месячное жалованье — он улизнет от нас. Капитан Ладлоу, это бригантина пресловутого Бороздящего Океаны!

— Бороздящего Океаны?! — словно эхо, откликнулись сразу два десятка моряков, которых явно взволновало это неожиданное известие.