Морские битвы России. XVIII-XX вв.

Служивший на «Рафаиле» Павел Свиньин по поводу гибели Лукина в Афонском сражении писал следующее: «Сколь ни славна была победа наша над неприятелем, но она куплена также и с нашей стороны чувствительною потерею: на флоте нашем было 80 человек убитых и около 170 раненых; но главную потерю нашу составлял знаменитый капитан 1-го ранга Лукин, убитый в самом пылу сражения ядром в грудь. Отечество лишилось в нем искуснаго морского офицера, мужеством и храбростию приобретшаго повсюду отличное уважение. Неисповедимы судьбы Всевышняго! Но если, жалея о столь важной потере для Российскаго флота, и позволишь упрекнуть его самого в излишней запальчивости, которая была причиною его смерти, то в то же время признаешься, что Лукин умер на поприще славы смертию, завидною для воина. При атаке неприятеля он, не удовольствовавшись тем, что имел противу себя 100-пушечный корабль, прорезал неприятельскую линию, зашел под корму адмиральскаго корабля, к которому подоспел на помощь ближний фрегат, и около часу действовал в них на оба борта так жарко, что от нас казался он объятым пламенем». Моряки называли этого славного офицера «российским Геркулесом». Он без особого труда ломал подковы, мог держать пудовое ядро на вытянутой руке, одной рукой отрывал от палубы шканечную пушку в 87 пудов, одним пальцем вдавливал гвозди в борт судна.

О заключительном этапе Афонского сражения участник событий капитан-лейтенант Владимир Богданович Броневский в своих записках рассказывал так: «После столь совершенной победы, истребив у неприятеля два корабля и три фрегата и взяв в плен полного адмирала, Сенявину предстоял выбор самый затруднительный. Гнаться ли за остатками, или возвратиться в Тенедос спасти гарнизон от плена неминуемаго и жестокаго и отказаться от редкаго случая быть истребителем всего турецкаго флота. В сем случае Сенявин не усомнился пожертвовать славою и честолюбием личным спасению братий своих, оставленных и осажденных силою чрезмеру превосходною, о участи которых соболезнуя, доброе его сердце не могло чувствовать сладких ощущений победителя. Таковой выбор удивил всех тех, которые не могли быть, подобно Сенявину, в торжестве умеренными, в славе скромными и к истинной пользе отечества ревнительными».

Победа при горе Афон имела стратегическое значение: русский флот господствовал в Архипелаге. Именно после этого сражения в Турции серьезно заговорили о мире.

За выигранное Афонское сражение император наградил Сенявина орденом Святого Александра Невского. С тактической точки зрения это сражение в русской морской истории не имело равных. Сенявин сумел реализовать самую сильную сторону русской эскадры — отменную выучку ее личного состава. Командиры настолько умело управляли своими кораблями, что их бушприты ложились на корму передних мателотов. Такой выучкой не мог похвастаться ни один флот в мире. Примечательно, что это выполнялось при любом ветре и под огнем противника! Этот маневр обеспечивал создание огневого превосходства над противником. В Афонском сражении пять русских кораблей шли как одно целое.

Сенявин, как и Ушаков, умел найти свое место в сражении. Поскольку в сражении шести кораблям, действовавшим на главном направлении, были поставлены четкие задачи, а при действиях других кораблей могли возникнуть непредвиденные обстоятельства, требовавшие быстрых и неординарных решений, Сенявин и оставался при этих кораблях. Из своего опыта он знал, что стоит уничтожить флагманские корабли турецкого флота, как сразу начнутся паника и общее отступление. При этом он решил не брать противника в два огня, как это делал Ушаков, а нанести удар по трем адмиральским кораблям парами кораблей с одного борта.

Совершенно гениальным был расчет на первый удар. Для его осуществления Сенявин приказал все пушки зарядить двумя ядрами и палить только с дистанции пистолетного выстрела, то есть наверняка.

Наконец, сближение с противником — это тоже высочайшее искусство флагмана. Сенявин не стал терять времени на перестроение в линию баталии, он почти перпендикулярно спустился на неприятеля. Занимать огневые позиции русские корабли начали уже под выстрелами противника. И здесь проявился талант Сенявина. Он знал, что турки, как правило, открывают огонь с предельных дистанций и не всегда ведут его интенсивно и точно. Только оторвавшийся от остальных «Рафаил» получил серьезные повреждения и не смог занять назначенную огневую позицию. Остальные корабли эскадры, как на маневрах, занимали свои места.

Прославившие Андреевский флаг