Морские бродяги (Команда бродяг) (ЛП)

Древняя ежиха хмыкнула:

- Я имела в виду – чего-нибудь шладенького. Вше, что я пила ш тех пор, как пришла шюда – это чай или эль. Обожаю шладенькие напитки – наштойки и шипучки.

Дорка Гурди скорчила гримасу издевательской жалости:

- Ох, бедняжечка вы наша, нам надо бы дать вам немножко клубничной шипучки или одуванчиково - лопуховой настойки!

Туггс почуяла, что над ней издеваются, и резко ответила:

- Поменьше наглошти, водяная шобака, иначе я не шкажу ни шлова о том, что меня шюда пошлали шкажать!

Большая выдра погрозила старой ежихе лапой:

- Кого это ты назвала водяной собакой, ты, свинья с колючками?

Матушка Воппл вклинилась между ними:

- Ну-ну, нечего обижать друг друга и обзываться. Я пойду и попрошу Кротоначальника Руго принести кувшин настойки из тернослива и груш из погреба.

Туггс подтянулась и встала, являя собой воплощение оскорбленного достоинства:

- Да, и я пойду ш вами. Я не оштанушь ждешь, где меня будет ошкорблять это наглое шождание!

Она зашагала вслед за матушкой.

Дорка хмыкнула:

- Мы привели ее внутрь, и вот как к нам относятся за наше к ней гостеприимство! Старая костлявая попрошайка! Был бы здесь мой братец Джем, он бы не подпустил ее и близко к своим погребам. Ух, этой ежихе не повредила бы хорошая ванна, если бы меня кто спросил!

- Хурр, если бы вас кто спросил о чем, мэм? – Кротоначальник Руго вошел на кухню через служебную дверку. Дорка объяснила ему по поводу Туггс:

- Одна из этого племени Вилтудов завернула к нам в аббатство. Наелась до отвала и пошла вниз в погреба с матушкой Воппл за кувшином настойки.

Кротоначальник пожонглировал связкой ключей, висевшей у него на боку:

- Ну, значится, не получит она ничего. Я дверь закрыл.

Дорка как раз собиралась ответить, когда со стороны подвальной лестницы донесся звук грохота, крика, визга и глухих ударов. Большая выдра поспешила прочь с Руго, катящимся следом за ней:

- Боже мой, что там за шум?

Они нашли Туггс внизу спиральной лестницы из песчаника. Матушка Воппл склонялась над ней, пытаясь усадить ее прямо к запертой двери.

- Она протолкалась мимо меня на верху лестницы, запнулась через те старые лохмотья, которые носит, и прокатилась сверху вниз. Я не могла ее остановить!

- Держитесь-ка, хурр, сударрыни, и отступите назад! – Кротоначальник достал ключ, открывая двери. Они занесли Туггс Вилтуд внутрь между ними, уложив ее на мешок с соломой.

Матушка Воппл провела лапой перед ноздрями старой ежихи:

- Дорка, беги найди сестру Фиск. Я не знаю, насколько она плоха, но она все еще дышит. Кротоначальник, пожалуйста, не могли бы вы найти кружечку сладкого ликера?

Дорка вернулась с сестрой Фиск и аббатом, когда матушка Воппл пыталась влить немного ликера меж стиснутых губ пациентки. Сестра немедленно взяла командование на себя:

- Дайте-ка мне эту кружку. Осторожно поднимите ей голову – кажется, ее вырубило. Я не знаю, какие еще повреждения ей нанесены. Дорка говорит, что она скатилась по всей длине лестницы прямо в закрытую дверь.

Матушка с волнением наблюдала, как ликер потек по подбородку старой ежихи:

- Она просто протолкнулась мимо меня – я ничего не могла сделать!

Кротоначальник похлопал водяную полевку по лапе:

- Хурр, ничего, мэм. Это не ваша вина, бурр!

Ко всеобщему изумлению, веки Туггс затрепетали и распахнулись. Она слабо облизала губы, хрипло произнеся:

- Хмм, чудешный шладкий вкуш. Что это?

Кротоначальник тихонько сморщил свою бархатную мордочку:

- Это одуванчиково-лопуховая настойка, мэм. Тут есть хур-рошая бочка этой настойки для вас, мэм, когда почувствуете себя лучше.

Туггс сильно и резко закашлялась. Она сморщилась и простонала:

- Надеюшь, я не поломала ваших чудешных штупенечек…

Аббат Тибб опустился на колени возле нее, вытирая ей подбородок платком:

- Не пытайтесь говорить, мэм. Лежите тихо.

Он искоса поглядел на сестру Фиск, которая только грустно покачала головой, имея в виду, что для бедной старушки уже ничего нельзя сделать.

Туггс ухватила аббата за рукав, притянув его к себе поближе. Зрители наблюдали, как она что-то сбивчиво прошептала в ухо аббату, делая паузы и слегка кивая. Затем Туггс Вилтуд вытянула одну из своих костлявых лап, как будто показывая на что-то за пределами аббатства. Аббат Тибб все еще держал ухо подле ее губ, когда она издала один последний вздох и последнее дыхание покинуло ее израненное тело.

Матушка Воппл медленно опустила ее голову:

- Ее больше нет, бедняжки!

Тибб накрыл своим платком морду Туггс Вилтуд:

- Хотел бы я, чтобы она прожила дольше, чтобы рассказать мне больше!

Сестра Фиск выглядела озадаченной:

- Почему? Что она сказала?

Отец аббат Рэдволла закрыл глаза, вспоминая послание, которое привело старую ежиху в его аббатство:

- Вот оно, слово в слово, и это кое-что, что мы не можем игнорировать:

Рэдволл предупреждали уж однажды,

Внимательно послушай, что скажу,

Трезубец тот и те глаза на мачте

На долю вашу выпадут, грожу.

И если не послушаете слова,

Что говорят вам Вилтуд и родня,

Послушайте-ка мышь с мечом здоровым –

Ведь это он предупредил меня!

В неловкой тишине, что последовала за декламацией, Дорка Гурди пробормотала: