Морские были

Но неожиданное спокойствие океана, как будто сдержанного близкими берегами, птицы, попрежнему летевшие на запад, и некоторые другие признаки предвещали новые открытия. Моряки были уверены, что эти еще не открытые земли необитаемы. Большая серая птица, покружившись над кораблем, доверчиво села на протянутую руку командира. Эта птица впервые видела человека. Значит, там, где она жила, не было людей.

22 апреля дозорный снова увидел остров... Третий остров за такой короткий срок! Он был значительно больше острова Румянцева, - длиною в одиннадцать и шириною в три мили, но на каменистой его почве деревья не росли. Не было здесь и признаков человеческого жилья, меж обветренных голых камней обитали только птицы. Остров получил имя адмирала Спиридова, под начальством которого проходил на Балтике службу Коцебу.

Поблизости от этого места должны были находиться открытые Куком Палязеровы острова. Однако ночь, спустившаяся, над океаном, заставила прекратить поиски.

Утром командир с удивлением узнал, что бриг отнесен течением на 28 миль на северо-запад. Палязеровы острова были расположены южнее, но оказалось, что и здесь с правого и с левого бортов виднелась какая-то земля. Это была цепь небольших, покрытых густым лесом коралловых островов. Бриг проходил у самых берегов их, на палубе ощущалось душистое дыхание тропического леса, но признаков человеческого жилья на островах не оказалось.

Многочисленная группа островов также не была еще никем отмечена на карте. Это сделали русские моряки. Они назвали открытые острова цепью "Рюрика".

А через сутки командиру снова доложили, что на западе виден берег. Он сказал, не отрываясь от карты океана:

- Вот если бы знали в Петербурге!.. Столько открытий за считанные дни...

Острова, замеченные на западе, составляли соединенный рифами замкнутый круг. Посредине, над прозрачной недвижной водой, возвышался лесистый остров - сплошные заросли цветущих кустарников, над которыми поднимались стройные пальмы.

Бриг обошел острова, названные именем Крузенштерна, но и здесь не было замечено ни одного человека.

В планах командира "Рюрика" было обязательное посещение Пенриновых островов. Еще в 1788 году эти острова были замечены с английского корабля "Пенрин", но англичане прошли мимо неизвестной земли на расстоянии в 8 миль, не найдя времени ее исследовать. И позже ни один европеец не приближался к группе "Пенрин", где тысячи рифов грозно поднимаются из глубин.

30 апреля моряки увидели эти таинственные острова. Все они были покрыты тропическим лесом. Над берегом поднимались дымы костров. Острова были населены. В подзорные трубы отчетливо виднелись многочисленные лодки, невысокие хижины у самого моря, люди...

К вечеру "Рюрик" подошел совсем близко к низменным берегам. На другой день ранним утром вахтенный офицер доложил командиру, что от острова к бригу направляется целая флотилия лодок.

- Вот и отлично! - ответил Коцебу. - С этими людьми еще не встречался ни один европеец. До сих пор мы открывали земли, а теперь открываем неведомый народ. Лодок было двадцать шесть, некоторые из них шли под парусами; в каждой лодке размещалось не менее двенадцати человек. Метрах в сорока от брига все лодки остановились, и некоторое время островитяне рассматривали корабль. Старшие среди них, сидевшие на корме каждой лодки, выше подняли пальмовые ветки, - знак мира и дружбы в южных морях. Неожиданно, словно по команде, над лодками зазвучала тоскливая песня, - ее пели все люди, находившиеся в лодках...

Но вот песня смолкла, и лодки вплотную подошли к бригу. Моряков удивила безбоязненность островитян. Повидимому, песня, которую они пели, была торжественным заверением в дружбе, как бы паролем, гарантирующим безопасность. Стройные, с золотистосмуглой кожей, не знающие ни одежды, ни татуировки, обычно широко распространенной в южных районах океана, островитяне выглядели бравыми молодцами. О собственности они, очевидно, не имели никакого понятия. Свои товары - кокосовые орехи, циновки, пальмовые ветки, копья из черного дерева они доверчиво прикрепляли к спущенной веревке, не проявляя ни малейшего беспокойства об оплате, довольные любым куском железа или гвоздем. Но и сами они тащили все, что попадалось под руку, не обращая внимания на окрики моряков.

Матросы поминутно доносили командиру о все новых проделках островитян: удивленные, что им не разрешают уносить с корабля доски, канаты, железные предметы, первобытные воины уже грозили морякам своими черными копьями. Нужно было как-то сдержать этих детей природы, иначе встреча могла закончиться печально. Командир приказал выстрелить из ружья... Едва прогремел выстрел, как в лодках не осталось ни одного человека: с воплями ужаса все скрылись под водой... Постепенно один за другим, показываясь из воды, они с изумлением и страхом смотрели на свои лодки, не осмеливаясь к ним подплывать, как будто именно в лодках таилась неведомая, грозная опасность.