Морские были

В самый разгар веселья старший из воинов, тот, что руководил походом мстителей, спросил у вождя:

- Почему ты, храбрейший из храбрых, не был обрадован нашей победой? Мы сделали то, что ты приказал, однако ты встретил нас молчанием...

"Доктор", сидевший напротив вождя, ответил за него через переводчика:

- Это потому, что брат мой, Инхаглик, все время думал о вашей судьбе и пережил, быть может, больше, чем вы пережили.

Но к удивлению многих старый Инхаглик-Черная Стрела покачал косматой головой и впервые твердо, угрюмо, почти зло возразил "доктору":

- Нет, это произошло по другой причине, - сказал он.

Боб Хайли сделал вид, будто не расслышал этих интонаций, и заметил поспешно:

- Мало ли забот у вождя? Он думал не о том, что уже сделано, - о завтрашнем дне и заботы его и мудрые мысли...

Хайли взял бутыль и до краев наполнил большую деревянную чашку, стоявшую перед вождем:

- "Веселые капли" помогут тебе, брат мой, быстро и смело принимать решения...

Инхаглик улыбнулся:

- Ты добр... Ты подарил мне красивое ружье и сказал, что даришь на счастье... Твои слова, я думаю, оправдаются.

Боб Хайли повеселел:

- Конечно, оправдаются, брат мой! Это ружье даст тебе еще десятки оленей, а если тебе случится встретиться с врагом, он станет перед тобой на колени.

- Хорошо, - сказал Инхаглик, - если мне случится встретиться с врагом, я заставлю его стать на колени. Но скажи мне, доктор, если смерть так послушна этому ружью, нет ли у тебя лекарства, дающего бессмертие?

"Доктор" ответил смеясь:

- Такого лекарства не существует...

- Но есть ли другое лекарство, призывающее смерть?

Боб Хайли насторожился:

- Не знаю... Не слышал.

- А если на маленькой посуде изображены мертвая голова и кости, что это означает?

- Где видел ты такую посуду? - спросил американец, бледнея.

Инхаглик подал ему темный флакончик и заметил, как дрогнула рука "доктора", когда тот принял его. Впрочем, Хайли сразу же овладел собой и засмеялся:

- Этим лекарством я лечил твоего сына, и оно, как ты знаешь, помогло. Оно дает человеку силу и бесстрашие, но у меня больше нет такого редкого и дорогого лекарства.

- Я хочу, чтобы ты был сильным и бесстрашным, - сказал Инхаглик. Здесь оставалось несколько капель твоего редкого лекарства, но ты уже проглотил их с олениной.

Трясясь и еще больше бледнея, Боб Хайли медленно встал из-за стола:

- Это неправда... Ты не мог этого сделать!

Большими глотками индеец выпил всю чашку до дна, и глаза его потускнели:

- Я хотел, чтобы ты был бесстрашным и сильным. Я знаю, что все твои лекарства поддерживают здоровье и не приносят вреда.

Возможно, что и теперь "доктор" смог бы сохранить спокойствие - у него оставалась все-таки малая надежда на ослабленность яда и на то, что доза была слишком незначительной, не смертельной. Но его выдал переводчик. С криком он бросился к вождю.

- Ты отравил доктора... Теперь ты не вождь!.. Ты убийца друга!..

Коротким движением руки Инхаглик отбросил его в сторону и встал, опираясь на ружье.

- Как ты себя чувствуешь, доктор?

С огромным усилием Боб Хайли сдержался, чтобы не вскрикнуть; как будто ледяное лезвие бритвы полоснуло его по легким. С горечью он успел подумать о том, что какая-то жалкая стекляшка обрывала и жизнь его и планы. И еще он подумал о Куорлсе: вот ради чьей наживы он сейчас умрет! Конечно же, и Куорлс, и компаньоны только посмеются над Бобом Хайли, над этим неудавшимся миллионером, который отдал им свое богатство... Отдал ли уже? Нет! Пусть сами испытают, чего оно стоит.

- Я чувствую себя хорошо, - задыхаясь ответил "доктор". - Да... очень... очень хорошо. Но ты должен чувствовать себя плохо, старая глупая ворона... Это ты убил ни в чем неповинных русских... И ты похоронил четверых своих лучших воинов, а потом еще благодарил меня... благодарил! За что же эта благодарность? За "веселые капли" на похоронах? Или за то, что я отобрал вашу землю и собирался прогнать всех вас отсюда? Ты не можешь быть вождем, потому что ты глуп и доверчив, как теленок... Сюда уже идут мои люди... Они прогонят тебя...

Багровое лицо Инхаглика словно окаменело. Он выслушал "доктора" до последнего слова и, опустив голову, сказал:

- Ты прав... Я не могу быть вождем. Пусть меня судят мои воины. Но знай, они не пустят, ни за что не пустят сюда твоих людей.

Медленно, будто огромную тяжесть, он взял ружье.

- Ты прав и в том, что я доверчив и глуп... Но я никогда не отравлял. Я не настолько подлый... Ты говорил мне, "доктор", что это ружье подарено на счастье? Я думаю - это счастье, убить врага...

Он вскинул ружье, целясь прямо в лицо Боба Хайли...

Главному правителю Российско-американской компании Тебенькову, проживавшему последнее время в Константиновском редуте, доложили, что у крыльца его ждет какой-то индеец. Тебеньков разрешил впустить гостя и приказал кликнуть переводчика. В доме правителя в утренний час всегда были в сборе штурманы прибрежных судов, старшины строительных бригад и зверобойных команд.

Индеец несмело ступил через порог, держа перед собой кожаную сумку.

Переводчик спросил.

- Откуда ты, добрый человек, и зачем явился к начальнику?