Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

Контроль над морем осуществляется западными либеральными государствами по отдельности или совместно, начиная с XVI века. Вряд ли эта ситуация изменится. Северная Корея, Аль-Каида и ИГИЛ могут разделять глубокое неприятие либерально-демократического миропорядка, но у них нет возможности бросить ему вызов на море. Этот потенциал, как признавал Петр Великий, и дорого стоит, и труднодоступен. Вместо этого "Аль-Каида" атаковала Всемирный торговый центр - мощный символ коммерции, распространяющей идеологию демократии, личной свободы, политической ответственности, верховенства закона и свободы выбора. Мировой океан всегда был вектором распространения радикальных и опасных идей. Платон и Конфуций хотели уйти от моря, но направление человеческого прогресса неизменно было обратным - к океану и инклюзии, прочь от обращенного внутрь застоя тоталитарной политики.

Морская мощь по-прежнему имеет значение, поскольку великие линии разлома мировой политики постоянно возвращаются к противоположному характеру сухопутных и морских государств. Современная напряженность между "Западом", либеральными, демократическими торговыми странами мира, и их противниками, включая Россию, Китай, Северную Корею и фундаменталистский ислам, отражает глубокие культурные различия между континентальными системами авторитарного правления, идеологического конформизма, командной экономики, закрытых границ и глубоко укоренившиеся опасения относительно океана как вектора дестабилизирующих идей, которые можно проследить еще у древних философов, и наследием морских держав - инклюзивной политики, открытых, ориентированных на внешний мир обществ, верховенства закона, личной свободы и экономических возможностей. Это противоречие между застоем и прогрессом, закрытыми умами и открытыми морями - одна из величайших динамик в истории человечества. Сегодня она остается такой же важной, как и тогда, когда Рёскин написал свои бессмертные строки, даже если мы не можем повторить его абсолютную убежденность. Морская мощь остается конструируемой идентичностью, эволюционирующей во времени и пространстве. Признание непрерывности этого процесса позволяет нам понять, как мы, кем бы мы ни были, пришли к настоящему. Будущее всегда принадлежало морской энергетике, но эта идентичность остается вопросом выбора.