Морские дьяволы

Через час после первой ожесточенной атаки глубинными бомбами подводники услышали характерные звуки работы вражеских гидролокаторов. Казалось, будто гигантские щупальцы тянутся к подводной лодке через скалы, обломки погибших судов и рифы, беспорядочно разбросанные Нептуном по океанскому дну. Противник не сомневался, что рано или поздно он дотянется до корпуса нашей подводной лодки, которую он так хотел уничтожить. Электронные уши врага с дьявольской терпеливостью и нечеловеческой чуткостью прислушивались к самым незначительным чуждым морю шумам.

И вот начинается пляска смерти. Японские сторожевые корабли идут прямо на подводную лодку, приближаются к ней, описывают циркуляцию. Белая пена вскипает за ними. Маленькие вулканы вздымаются из океанской пучины там, где падают глубинные бомбы. Одна за другой… Вот их уже дюжина… два десятка… сплошное месиво!

Но Грир и его люди держатся стойко. Безмолвие. Тьма. Остановлены все механизмы.

Разговоры сведены до минимума. Говорят лишь в самом крайнем случае и только шёпотом.

Двигаются лишь при особой необходимости и только на цыпочках.

Что это — сверхосторожность?

Может быть!

Ведь никто не знает, какую еще новую чертовщину мог выдумать враг в области подводного поиска и наблюдения.

И Грир благоразумно решил не рисковать. Кроме того, тогда он еще не знал, сколько времени придется «Сихорс» пробыть в таком положении. Невозможно было предвидеть, как быстро удастся лодке всплыть на поверхность, если важнейшие узлы механизмов и оборудования окажутся серьезно поврежденными.

Вокруг непрерывно шевелились, двигались люди. Они потребляли много кислорода, а на борту подводной лодки, пригвожденной к океанскому дну, кислород не менее драгоценен, чем сама жизнь. Да он и есть сама жизнь.

В 08.15 внезапно раздался взрыв глубинной бомбы. Он был не очень сильным, но таким близким, что его услышали все. «Взрыв заставил нас еще глубже зарыться в ил», — рассказывал Грир.

Очевидно, это был прощальный удар. Во всяком случае, ничто больше не говорило о присутствии противника. Стихло шлепанье корабельных винтов, прекратился гул моторов. Не слышно больше взрывов глубинных бомб.

Это могло означать, что океан над «Сихорс» чист и свободен или что японские сторожевые корабли, застопорив машины, ожидают момента, когда можно будет снова атаковать подводную лодку, если она попробует сдвинуться с места или поднять перископ. В самом начале войны наша подводная лодка «Скалпин» попалась на подобную хитрость и была уничтожена с большей частью своего экипажа.

Наступил полдень, но никаких признаков японцев по-прежнему не было, и Грир решил, наконец, выяснить степень повреждения средств связи и наблюдения на подводной лодке. Он обнаружил, что передатчик, радиолокатор воздушного наблюдения, прибор опознавания и устройство для обнаружения работы радиолокаторов полностью выведены из строя. Кроме того, радиолокатор надводного обнаружения мог работать только в полсилы. Торпедные аппараты не действовали, их крышки не открывались. Кормовая секция трубопровода, подающего воздух к дизелям, была перебита, как и фреоновая магистраль системы кондиционирования воздуха. Все повреждения были опасны, а дефекты фреоновой магистрали могли привести к гибели подводной лодки.

Во всех отсеках были выявлены повреждения, и подводники принялись за их устранение. Все работы производились в полной тишине, чтобы ни один удар молотка или гаечного ключа не был услышан вражескими гидрофонами. В то же время лучшие операторы корабля заняли места у еще действовавших приборов подводного наблюдения.

Эта предосторожность вполне оправдала себя. В 14.30 гидроакустик, уши которого сжимали черные блестящие чашечки телефонов, выкрикнул, что слышит жужжание моторов и шум винтов. Без всякой команды каждый застыл там, где его настиг этот возглас. Шумы то усиливались, то становились слабее. Грир мысленно представил себе, как патрульный корабль колесит по огромному кругу, центр которого находится всего в одной-двух милях к югу от «Сихорc». Вот один за другим раздались 20 взрывов глубинных бомб. Барабанный бой смерти.

И вдруг наступила тишина. Опять не слышно ни грохота взрывов, ни гула моторов.

Работа на борту «Сихорс» продолжалась с удвоенной осторожностью.

В 17.53 на подводную лодку вновь обрушился целый ураган звуков. Здесь были и шум корабельных винтов, и разрывы глубинных бомб. На этот раз японец сбросил 17 глубинных бомб, но центр круга, описываемого сторожевым кораблем, находился теперь где-то далеко от подводной лодки. Когда в 21.00 японский сторожевик вновь пришел в район местонахождения «Сихорс», Грир определил, что противник находится примерно в 12 милях от него. Оставалось всего 90 минут до конца суток 18 апреля, когда Грир решил попытаться всплыть.

— По местам стоять к всплытию! — пронеслась команда из отсека в отсек.

Но сумеет ли всплыть отважная «Сихорс»? Сделают ли свое дело аккумуляторная батарея и электромеханизмы? Застучат ли дизели, или их выхлопные и всасывающие клапаны безнадежно заклинены? И, наконец, действительно ли японцы убрались восвояси?