Читаем Морские дьяволы полностью

На море вновь опустилась непроницаемая тьма. Лишь маяк Хадзики на острове Садо продолжая гореть, а на юго-востоке небо освещалось заревом огней города Ниигата и лучами прожектора, время от времени рассекавшими темноту. Эрл размышлял о том, скоро ли японцы поймут, что происходит нечто не предусмотренное книгами их благородных предков.

На следующий день было обнаружено много судов, но одни были недосягаемы, а другие оказывались одномачтовыми рыболовными суденышками, с которыми не имело смысла затевать игру. 11 июня на море стоял густой туман. Это облегчило «Сидог» преследование обнаруженного транспорта тоннажем 4000 тонн. С 13.07 до 15.55 это судно шло постоянным курсом. До 13.35 «Сидог» находилась в подводном положении, пока не потеряла в тумане свою цель. Дистанция до транспорта составляла в тот момент 7300 метров. Всплыв, подводники снова обнаружили свою жертву и теперь держались от нее на расстоянии 10–13 тысяч метров.

В этот день опять была обнаружена такая же неисправность электронного оборудования, которая уже сыграла с «Сидог» злую шутку во время форсирования Корейского пролива. На дистанции более 12500 метров радиолокационный контакт с целью периодически терялся. К счастью, туман вскоре рассеялся, и это позволило продолжать преследование, ведя зрительное наблюдение. Эрл удивлялся, почему противник до сих пор не обнаружил подводную лодку и не попытался уйти. Ведь корабли должны были отчетливо видеть друг друга на дистанции, которая не превышала 13 тысяч метров. Хайдмэну оставалось только предположить, что на одной из его торпед, видимо, рукой самой судьбы написано название этого транспорта. Вовремя начавшийся дождь позволил сблизиться с целью. В 15.19 «Сидог» погрузилась и в течение получаса маневрировала, чтобы занять позицию, удобную для атаки. В 15.55 Хайдмэн с дистанции 1170 метров выпустил торпеду.

15.55–43. Транспорт оказался отличной мишенью. Первая торпеда, попавшая в самую середину цели, не требовала подкрепления. Отличный выстрел. Одна торпеда — одно судно. Все точно!

Когда Хайдмэн, окруженный радостными членами экипажа, смотрел в перископ и передавал подробности атаки для информации по радиотрансляционной сети, цель вдруг разломилась надвое. Все было кончено.

«Сидог» продолжала свой путь на юг. Через два часа после этой удачной атаки она заметила на северо-западе эскадренный миноносец, который шел, очевидно, на юго-запад. Он был далеко от подводной лодки и вскоре скрылся за горизонтом.

Следующая успешная атака была проведена 12 июня, как раз во время утреннего завтрака, когда люди поздравляли себя с отличной работой, проделанной накануне. Была объявлена боевая тревога.

— Теперь все, кто только может, на бережку загорают, — пошутил один из матросов.

— Да, теперь на этой лоханке, пожалуй, не найдется пассажиров, — с усмешкой сказал другой корабельный остряк, залпом проглатывая третью чашку кофе.

В это время Эрл увидел в перископ четыре транспорта, следующих двумя колоннами. Они только что обогнули мыс Нюдо и направлялись в мелкие прибрежные воды между этим мысом и его ближайшим соседом мысом Хэнаси. Все транспорты были среднего размера. Быстро произведя несколько расчетов, Эрл решил атаковать ближайшее судно левой колонны. Задача была сложная, но Хайдмэн полагал, что стоит рискнуть, выпустив веером сразу три торпеды. Ведь японские суда шли бортом к нему, и к тому же не исключалась возможность третьей торпедой попасть в самый дальний транспорт. Ну что ж, попробовать? Пожалуй, стоит.

08.22. «Сидог» выпустила три торпеды с расстворением между первыми двумя в 45 метров и между второй и третьей — 40 метров. Дистанция стрельбы 2900 метров. Шансы на удачу были невелики, и две минуты десять секунд ожидания показались бесконечно долгими.

08.24–10. Одна торпеда взорвалась.

— Видно, сама «лэди Удача» сопутствует нам, — переведя дух, произнес оператор, находившийся у автомата торпедной стрельбы. Он-то понимал, как трудно было его искусному командиру поразить цель. Разумеется, можно говорить и о везении, но я знаю, что точность — характерная черта Хайдмэна. Точность всегда и во всем! Торпеда попала в среднюю часть корабля, чуть ближе к корме. Судно разломилось пополам и затонуло в течение двух минут. Одна торпеда сделала свое дело. Остальные три судна вышли на мелководье и с бешеной скоростью помчались вдоль побережья, ища убежища от мстительных подводных лодок. Хайдмэн оставил их в покое. Впрочем, ничего другого ему не оставалось. Его черепашья подводная скорость не шла ни в какое сравнение с их стремительным рывком. Преследование в надводном положении позволило бы противнику атаковать подводную лодку с воздуха или надводными кораблями. Сделать это японцам не представляло труда.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное