Морские дьяволы

В одно мгновение командир и офицер-торпедист оказались у приборов. Устанавливая дистанцию и пеленг на торпедном автомате стрельбы, они следили за показаниями радиолокатора. Утренний туман сократил видимость до 450 метров, так что сигнальщик на мостике не мог рассмотреть судно противника.

- Судя по сигналу радиолокатора, оно не так уж велико, - разочарованно произнес Риссер. - Когда же, наконец, у нас будут крупные цели?

- Только не на этот раз, командир, - ответил радиометрист. - Это или траулер, или сторожевой катер.

- Что-то не заметно, чтобы его интересовали рыбачьи отмели, - сказал офицер-торпедист. - По-моему, это утренний патруль, который разыскивает нас.

- Забавно, - усмехнулся Боб. - Что ж, пожелаем ему удачи. А пока он оставил открытой дверь в курятник, заглянем туда. Нет ли там подходящей добычи?

Подводная лодка направилась к входу в гавань, непрерывно ведя радиолокационный поиск. Но обнаружить ничего не удалось. Правда, многочисленные строения у пирсов создавали помехи, и поэтому не следовало безоговорочно верить показаниям радиолокатора. А пока что единственной обитательницей гавани казалась одинокая рыбачья лодка.

К этому времени видимость улучшилась, и в 06.50 раздались два хриплых гудка. Это заставило подводную лодку уйти на перископную глубину. При утреннем свете Боб увидел направлявшийся в порт знакомый дозорный корабль или, по крайней мере, похожий на него. Недовольный результатами своего похода, он грустно возвращался в гавань и даже не нес гидроакустической вахты, явно считая, что ни одна подводная лодка не решится войти в такие мелкие воды, а тем более при дневном свете. И уж, конечно, не теперь, когда гавань охраняется столь грозной силой, как один из сторожевых кораблей микадо.

Встреча с этим кораблем не сулила ничего хорошего. Он щетинился орудиями и, разумеется, имел солидный запас глубинных бомб. Честно говоря, Риссеру совсем не хотелось связываться с ним на мелководье, и корабли разошлись встречными курсами на расстояние броска бейзбольным мячом. Один импульс вражеского гидролокатора - и "Флайинг Фиш" не поздоровилось бы.

Ситуация была столь необычной, что командир разрешил диктору рассказать обо всем по трансляции. Пока команда спокойно завтракала, диктор Джо в манере известного радиоактера довел экипаж до колик, рассказывая собственную версию о беспечности этого хранителя императорских океанских просторов, так неосмотрительно оставившего открытой дверь своего курятника.

- Ну где же ты был, дубина? - вопрошал он, - Ты всю ночь стоял на посту, как настоящий храбрый полицейский. А дверь оставил незапертой! Вот я расскажу о тебе мисс Роззи Токио. Но больше всего мне хочется узнать, где же, черт возьми, курочки из твоего курятника?

Взрыв хохота, который последовал за этим, показался вахтенному офицеру слишком громким:

- Ну, хватит, Джо, кончай передачу. Или ты хочешь, чтобы тебя услышали на сторожевике?

Этого Джо явно не хотелось, и он окончил представление.

Как и для других "морских дьяволов" стаи Боба, 13 июня оказалось не совсем приятным деньком и для старушки "Флайинг Фиш". Две цели, шесть торпед и ни одного попадания. Все промахи происходили из-за того, что самолеты, кружившие над головой во время атаки, своевременно извещали цели о выпущенных подводной лодкой торпедах. В конце дня Риссер сделал следующую запись в вахтенном журнале:

"22.30. Это был крайне несчастливый день. Стреляя по двум целям, мы промахнулись, а что касается третьей, то нам не удалось даже выйти в точку залпа. Напрасно потратили шесть торпед. Промахи, вне всякого сомнения, были вызваны маневрированием целей, но если бы мы применили стрельбу веером, то могли бы добиться попадания. Скорость торпед - 27,5 узла - явно не способствовала нашей удаче. Возможно, нас обнаружил самолет по воздушным пузырям, появлявшимся на поверхности после выстрела. Видимость была отличная, лучшая за все время нашего пребывания в Японском море, а море совершенно спокойное. Мы ни разу не шли с большой скоростью, перископ поднимали только на 30-50 сантиметров над поверхностью, и, не хвалясь, я могу сказать, что он выставлялся редко - только в случаях крайней необходимости и на очень короткое время. Мне нужно было бы преследовать цели до наступления темноты, а затем атаковать их, но положение для атаки было идеальным, и я меньше всего думал о промахе".

Утром 15 июня палуба "Флайинг Фиш" покраснела, но не от крови, а от пыли кирпичей, видимо, только что сделанных из красной корейской глины. На рассвете Боб начал обстрел из 127-мм орудия десяти больших барж, груженных кирпичом. Стрельба продолжалась несколько часов подряд. В воздух около гавани Сейсин поднялись тучи кирпичной пыли, окрасив "Флайинг Фиш" в пурпурный цвет.