Морские истории

Привычно, но все-таки чуть волнуясь, капитан 2 ранга П. Иванов поднес к губам микрофон:

— Внимание экипажа! Наш корабль изменил свой курс. Мы идем на помощь советскому моряку, жизнь которого находится в опасности. От слаженной и четкой работы каждого на своем посту зависит жизнь такого же советского парня, как и любой из вас. Поэтому обращаю внимание на бдительное несение вахты и пунктуальное выполнение своих обязанностей.

Командиры нечасто обращаются так вот к экипажу. Лишь в важнейшие периоды походной жизни. И потому, может быть, моряки жадно ловят каждое слово командира и его призыв, просьбы, требования всегда горячей готовностью откликаются в их сердцах.

А штурман уже докладывал, через сколько минут корабль будет в точке встречи. Буквально за пределом обычных возможностей аппаратуры подводную лодку засекли радиометристы.

— Пеленг… Дистанция… Цель… Цель в дрейфе.

Вскоре черная капля силуэта подводной лодки стала видна визуально. Корабль плавно сбавил ход и, тяжело переваливаясь, остановился в нескольких кабельтовых от «дизелюхи».

Над бортом корабля завис баркас. Моряки еще в воздухе запустили двигатель. Баркас коснулся волны — и тут же, выхлопнув струи сизого дыма, рванулся к подводной лодке. Погода благоприятствовала перегрузке больного. Оба командира кораблей понимали, что в этом отношении им повезло. Но если у командира-подводника, едва катер вернулся к надводному кораблю, полегчало на душе, то у командира-надводника появилась новая серьезная забота. Больной моряк находился в тяжелом состоянии. Чем-либо существенно помочь ему было трудно. Единственное, что могли надводники, — как можно быстрее доставить больного в Аден.

Когда уже корабль набрал ход, начальник медслужбы старший лейтенант медицинской службы А. Панкратов доложил на ходовой командиру:

— Состояние больного критическое. Остановилось сердце. Делаем все возможное.

Пальцы командира, державшие сигарету, слегка подрагивали. Теперь он со всем экипажем, приняв на борт моряка, отвечает за его жизнь. Перед командованием, перед родными и близкими подводника.

…В Аден корабль прибыл ночью. Состояние больного по-прежнему было очень тяжелым. Но сердце его благодаря корабельным медикам работало. Еще перед заходом в порт командир связался с берегом. В местном госпитале все было приготовлено для оказания эффективной помощи, на пирсе ждала санитарная машина.

За штурвал баркаса встал сам старпом. Больного сопровождали доктор и фельдшер. Все, кто был на верхней палубе, напряженно следили за огоньком баркаса, мчавшегося к пристани.

Только через час, когда баркас вернулся и старпом доложил, что больной благополучно передан медикам госпиталя, командир успокоился. Они сумели выполнить эту неожиданную и очень нелегкую задачу. Но отдыхать командиру было некогда. Кораблю предстояло наверстывать время, потраченное на спасательную операцию. Капитан 2 ранга Иванов вновь сел в свое командирское кресло. Корабль снова взял курс в океан.

Старший лейтенант В. Щученко

Г. Бондарь

Семафор

В те времена, когда не было радио, семафор на кораблях был наиболее простым и быстрым видом связи. Впрочем, и сейчас им широко пользуются моряки.

Морской семафор основан на передаче с корабля на корабль или береговой пост букв, цифр или других сигналов специальным положением рук матроса, в которых он держит небольшие, обычно яркого цвета флажки. Вытянет руки в стороны горизонтально — это буква «Т», поднимет правую руку вертикально вверх, а левую отставит горизонтально в сторону — уже буква «Р» и так далее. Мах-мах — и слово, специальная азбука. Так и машет руками до 70–90 букв в минуту. Обычно передают и принимают семафоры на корабле сигнальщики.

Конечно, пишущего должно быть хорошо видно, и он всегда старается стать так, чтобы быть на фоне ясного неба. На кораблях есть специальные площадки с ограждениями, чтобы сигнальщик мог работать на ходу, при качке.

Сигнальщик-принимающий диктует прочитанное своему напарнику, который записывает принятое в журнал входящих семафоров. Но в базе или при стоянке на рейде, когда сигнальщик на мостике один, ему приходится запоминать принятый текст на память. А тут еще передающий хочет показать свое мастерство и пишет быстро. И начинаются порой всякие истории. Свидетелем некоторых из них мне довелось быть за свою долгую флотскую жизнь.

Однажды рассыльный принес командиру эсминца семафор, а там написано черным по белому: «Командиру вместе с замполитом прибыть на крейсер для обсуждения разврата капитана 3 ранга Николаева. Командир соединения».

Первой мыслью командира было: «Что там отмочил Николаев? Да и как мог? С виду такой скромный, застенчивый…».

— Вот, Николай Иванович, читайте, — протянул он бланк замполиту, когда тот вошел в каюту. — Только не может быть, чтобы Николаев…

— Все может быть, — нерешительно сказал замполит. — Недаром говорят, что в тихом омуте… Впрочем, сходим, услышим…