Морские истребители

Летчик лежал вблизи остатков самолета, переломанный и в крови. Но сердце у него еще билось. Спасибо нашим боевым братьям по оружию - армейским летчикам. Они сделали все необходимое, чтобы спасти Сергея. Ему на месте была оказана первая медицинская помощь, и уже вскоре он лежал на операционном столе в краснодарском госпитале. Благодаря своевременной помощи и мастерству фронтовых хирургов, жизнь летчика Денисова была спасена. У него был поврежден позвоночник, переломано в нескольких местах правое бедро, выбиты зубы, искалечена левая стопа. Сергей, проявив нечеловеческое терпение и железную выдержку, после длительного лечения вернулся в полк и продолжал летать. Почти девять лет пролетал Денисов после рокового полета 10 февраля 1944 года на различных типах истребителей, воспитал несколько десятков молодых летчиков, воздушных бойцов.

Вот так зачастую рождался подвиг на войне! Советский солдат в критической обстановке, в самый решающий момент боя, сознательно, по велению сердца, обвешанный гранатами, бросался под танк, закрывал телом амбразуру огневой точки противника, прикрывал своего командира от вражеской пули. Шел на смерть во имя победы над врагом.

Так и Сергей Денисов в воздушном бою закрыл своим самолетом от вражеских пуль и снарядов командира. Он и не мог поступить по-другому, у него и тени сомнения не было в правильности и необходимости такого поступка.

Во все времена на войне подвигом первой величины всегда считалось самопожертвование во имя спасения командира. И хотя нет в нашем распоряжении обобщенных данных, но можно с полной уверенностью сказать, что многие фронтовики могут назвать имена своих товарищей, защитивших командиров.

Вспоминая годы войны, своих боевых друзей - летчиков-истребителей, с полной достоверностью могу подтвердить, что подавляющее большинство из них были готовы в любой момент пойти на самопожертвование ради Победы, ради свободы и независимости Родины.

После второй мировой войны много писалось о японских летчиках-смертниках (камикадзе), которые нанесли значительный урон американскому флоту. Обреченные на смерть камикадзе верили, что они будут счастливы в потусторонней жизни, что их будут чтить, как святых, что их родные получат дополнительные материальные блага. Летчиков-смертников готовили и воспитывали в специальных японских школах, где им вдалбливали, что они являются избранниками бога, что высшая цель и благо для каждого из них - отдать жизнь за микадо-божество.

Советских людей вели к подвигу беспредельная вера в правоту и торжество идей ленинской партии, любовь к Родине, к советскому пароду, вера в счастливое будущее, ненависть к фашизму, поработителям и захватчикам.

Летчики нашей эскадрильи неоднократно вели жаркие споры об уроках воздушных схваток 10 и 12 февраля. Невольно возникал вопрос: почему фашистским летчикам удавалось иногда добиваться внезапности и мы оказывались в невыгодном положении обороняющихся? При прикрытии штурмовиков мы связаны их действиями, и здесь ничего не поделаешь - приходится обороняться. Совсем иная складывается обстановка, когда приходится прикрывать десант. Истребителям предоставлена, хотя ц относительная, свобода действий в выборе высоты барражирования, боевого порядка и маневра. Почему же, летая на хороших машинах, мы не всегда могли в бою полностью использовать их высокие летно-тактические характеристики? Напрашивался вывод: кроме хороших машин и подготовленных летчиков надо уметь тактически грамотно применять технику и оружие в бою с учетом техники и тактики врага. В наших действиях явно просматривались элементы недооценки и упрощенного подхода к выбору тактических приемов: шаблон при построении боевых порядков, недоставало хитрости.

Немало было разговоров вокруг основных слагаемых формулы воздушного боя, которая гласила: «Воздушный бой есть сочетание маневра и огня». Все летчики с большим вниманием относились к мнению командира звена А. Румянцева.

- Главное, определяющее значение для исхода воздушного боя имеет внезапность, а также преимущество в высоте или скорости, - утверждал он, жестикулируя правой рукой. - Как бы хорошо ни маневрировал, если оказался внизу и попал под удар «мессеров», то выбора нет, поневоле приходится обороняться. У нас явно просматривается недооценка внезапности и хитрости.

Иван Тарасов с присущей ему горячностью заявил:

- Ну а глаза у летчика-истребителя на что?… Чтобы не допустить внезапной атаки противника, надо первым увидеть его. Тогда, в зависимости от обстановки, можно сманеврировать и занять более выгодное положение. По крайней мере, не дать застать врасплох, уклониться от атаки и огня «мессеров». Нам надо лучше отрабатывать

осмотрительность.

Борис Акулов на этот раз проявил выдержку, слушал внимательно, что говорили его товарищи, но все же решил вступить в спор.

- Чтобы сбивать в воздушном бою, надо уметь стрелять. Вся беда в том, что мы слабо натренированы в стрельбе по воздушным целям. Поэтому и складывается впечатление о неуязвимости «мессеров». Стреляешь, стреляешь, а он, проклятый, не падает.