Морские истребители

Едва не зацепив за воду, выхватываю машину и резко ухожу вправо, не спуская глаз с атакованного «мессера». Из его правого мотора появился шлейф черного дыма, затем показалось пламя. Он стал быстро отставать от ведущего. Третьей атаки не потребовалось: через минуту подбитый «мессер» зацепился левой плоскостью за воду, перевернулся и, поднимая каскады брызг, рухнул в море. На поверхности остались лишь мелкие обломки и стелящиеся по воде клубы дыма.

Обнаружить ведущего «мессера» мне не удалось. Он бросил своего напарника и успел удрать.

После посадки Толя Шаронов обнаружил в нашем «яке» несколько пробоин. К счастью, они не повредили жизненно важных агрегатов самолета, и на следующий день мы вновь взлетали, искали и уничтожали пытавшихся уйти от возмездия фашистов.

В дни боев за Севастополь летчики-истребители нашего гвардейского полка сбили 19 вражеских самолетов. Семнадцатую победу в воздухе одержал наш новый командир эскадрильи и мой ведущий Герой Советского Союза капитан Гриб. Увеличили личный счет сбитых фашистских самолетов капитаны Москаленко, Кологривов, старший лейтенант Маслов, младшие лейтенанты Акулов, Иванов. Отважными воздушными бойцами проявили себя молодые летчики Трошкин и Рыжкин, одержавшие первые победы.

Ощутимый урон врагу наносили истребители нашего полка ц штурмовыми действиями, уничтожив несколько самоходных понтонов и большое количество плавсредств противника с гитлеровцами. Зачастую, сопроводив штурмовики или бомбардировщики до побережья и убедившись в их полной безопасности, истребители сопровождения звеньями и парами направлялись в район западнее Херсонеса и пулеметно-пушечпым огнем штурмовали катера и лодки врага до полного израсходовапия боезапаса.

В одном из боевых вылетов мы обнаружили вблизи Херсонеса пятидесятитонный самоходный понтон типа «Зибель», переполненный гитлеровцами. После нескольких метких атак «яков», убедившись в безвыходности своего положения, понтон повернул обратно и на наших глазах приткнулся к берегу. Оставшиеся в живых немцы и румыны прыгали в воду, стремились побыстрее найти укрытие в камнях под обрывом от смертоносных атак истребителей. Мы продолжали поливать огнем разбегающихся фашистов и окончательно продырявили понтон, чтобы невозможно было им воспользоваться и опять выйти в море.

На следующий день летчики нашей эскадрильи подожгли катер с солдатами и офицерами. Обезумевшие от страха фашисты прыгали в воду, спасаясь от огня. Море кипело вокруг пылающего катера от разрывов снарядов истребителей, и вряд ли кому-нибудь из гитлеровских вояк удалось уцелеть.

На нашем аэродроме Саки кипела напряженная боевая работа. Все были охвачены единым желанием нанести противнику наибольший уроп на крымской земле. Непрерывно гудели моторы взлетающих и садящихся «илов», «яков». Повсюду в воздухе виднелись группы бомбардировщиков, штурмовиков, истребителей - их курс лежал в море, на запад, где наносились непрерывные бомбоштурмовые удары по транспортным судам противника.

Задание следовало за заданием. Летчики не отходили от самолетов, вместе с техниками и механиками готовили их к повторному вылету. Мы успевали буквально за несколько минут до вылета получить короткие указания о составе группы, порядке взлета прикрываемых и истребителей. Мы настолько втянулись в боевую работу и настолько слетались, что остальные детали совместных действий не требовали разъяснений. Успех во многом зависел от инициативы ведущих групп и каждого экипажа.

Дружно и самоотверженно работал технический состав под руководством Макеева, Волкова, Макарцева, Каплан, Вахрушева. Без устали трудился, доставляя бензин, бомбы и другие боеприпасы, личный состав авиационно-технической базы.

Особенно большая нагрузка в эти дни выпала на долю оружейников. Им приходилось после каждого вылета полностью восполнять боекомплект пушек и пулеметов на всех самолетах. Не покладая рук трудились оружейники нашей эскадрильи Цыбко, Нестеренко, Власенко, Попов. После каждого вылета на стоянке нас с нетерпением и любовью встречали верные боевые друзья - техники и механики. «Хороший техник каждый раз получает награду в виде благополучного возвращения на аэродром его самолета» - эти слова мне много раз приходилось слышать из уст самых скромных, самых честных и самых неутомимых тружеников, боевых помощников летчиков. Многие из них участвовали в обороне Севастополя от фашистских орд в 1941-1942 годах. После полетов они засыпали нас вопросами. «Как выглядит сверху наш родной Севастополь? Что уцелело в городе? Как выглядит Северная бухта? Что делается на Херсонесе?». А перед вылетами напутствовали:

- Соколы, не давайте пощады фашистским гадам! Пускайте их всех на дно Черного моря, чтобы помнили Севастополь.

В газете «Черноморский летчик» за 10 мая была опубликована заметка Акулова, в которой он хорошо выразил чувства и мысли нашего личного состава: «Сегодня с повой силой встают в памяти июньские дни 1942 года. Любимый Севастополь в огне… Но жарче пламени - ярость севастопольцев в борьбе против фашистских орд.