Морские истребители

Сделав небольшую паузу, повысив голос до самого высокого звучания, Гавриленко выкрикнул: «Клянемся!» В ответ по аэродрому прокатилось: «Клянемся! Клянемся! Клянемся!»

Затем каждый по очереди подходил к Боевому Знамени, опускался на колено, брал в руки край полотнища и прикладывал к губам. Командир полка, вручив новичкам гвардейские знаки, обратился к личному составу:

- Гвардейцы! Орлы! Красная Армия гонит фашистскую нечисть с нашей советской земли. Скоро и нам придется опять вступить в бой. Впереди у нас Крым и родной Севастополь. Сегодня вы стали гвардейцами. Это звание не только почетно, но и ко многому обязывает - драться с врагом до полной победы, не зная страха,.не жалея крови и жизни.

Слова гвардейской клятвы, весь ритуал вызывали в сердце каждого, и ветерана, и молодого бойца, чувства личной ответственности за победу, монолитной сплоченности и единения в борьбе за дело Ленина, дело партии, за свободу и независимость нашей Родины. Все мы с гордостью носили на груди гвардейский знак как символ принадлежности к племени отважных.

Прошло много лет с той поры, но мне до сих пор памятны слова клятвы, до сих пор, как самую дорогую реликвию, берегу гвардейский знак, врученный тогда на прифронтовом аэродроме.

Первые схватки

Через несколько дней перелетаем на передовой фронтовой аэродром Анапа. Я сижу в общежитии на койке и разбираю письма матери и моей невесты из блокадного Ленинграда, дневники школьных и военных лет, фотографии… Невольно всколыхнулась память. Вспомнились по-своему нелегкие, во теперь кажущиеся такими счастливыми предвоенные годы, родные мне и близкие люди…

До начала Великой Отечественной войны мы жили в Ленинграде. У нас в семье было трое детей: старший брат Алексей, я - средний да сестра Мария, моложе на пять лет. Отец метался с одной работы на другую, чтобы прокормить семью. Мать берегла каждую копейку и выкручивалась как могла: одеть и обуть надо каждого. Перед войной жизнь наладилась. Отец работал портным.

С седьмого класса я пристрастился к спорту, особенно привлекала спортивная гимнастика. Вместе с другими ребятами приходилось часто выступать на соревнованиях за школу, за район или за общество «Спартак», сначала по юношескому разряду, а позже и по мужскому. Кроме гимнастики мы с большим удовольствием занимались и другими видами спорта: зимой играли в хоккей, ходили на лыжах, а летом увлекались греблей, играли в волейбол. Все дни были загружены до предела, и все же я успевал иногда посещать и музыкальный кружок.

Большинство ребят старших классов увлекались стрельбой из малокалиберной винтовки. Это был один из любимых видов спорта в школе. Мы очень гордились значком, который нам вручили, - «Юный ворошиловский стрелок». Перед войной работа по военно-патриотическому воспитанию молодежи была поставлена очень хорошо. Мальчишки и девчонки, комсомольцы тридцатых годов, настойчиво готовили себя к войне с фашизмом, жили интересами Родины, ее заботами, готовы были на самые трудные дела в борьбе за идеалы партии, за социализм.

Нашими любимыми кинофильмами в ту пору были: «Чапаев», «Истребители», «Если завтра война», «Пятый океан». Мы смотрели их с восторгом, нам хотелось быть похожими на героев этих фильмов. В 1940 году комсомольцам десятых классов нашей школы предложили пойти па курсы инструкторов по штыковому бою и гранатометанию. Мы с молодым задором и энтузиазмом стали заниматься и на этих курсах.

Я не мечтал с малых лет об авиации, как многие другие, считал это недоступным для себя. Летчики мне и моим друзьям представлялись особенными людьми, обладающими какими-то исключительными способностями и качествами. Меня с детства привлекала романтика путешествий, поэтому я мечтал стать геологом или капитаном дальнего плавания. Однажды, в начале учебного года, мой школьный товарищ Виктор Исаев сказал:

- Давай поступать в аэроклуб. Там сейчас объявлен набор.

- А как же школа? - спросил я его.

- Школу не оставим. Будем заниматься зимой, по вечерам, а летать летом, когда закончим школу, - разъяснил Виктор.

Решено. Четверо ребят из нашей школы подали заявления в Первый Ленинградский городской аэроклуб. Четвертого октября 1940 года мы прошли медицинскую комиссию. По приняли одного меня, остальных забраковали по различным причинам, в том числе и Виктора.

Мама вздыхала и охала, когда узнала, что я поступил в аэроклуб и буду летать.

- Как же, Володя, ты будешь летать-то? Ведь, наверно, страшно, да и ушибиться можно. А отец сухо сказал:

- Может быть, Володя, и не надо быть тебе летчиком, ведь у нас есть уже один военный - Алексей.

Действительно, мой старший брат после окончания десятого класса артиллерийской специальной школы (была такая в то время) в 1939 году поступил в Третье Ленинградское артиллерийское училище. Военное поприще он считал своим призванием и учился с большим желанием.