Морские истребители

Первыми по самому крупному конвою нанесли удар восемь штурмовиков 8-го гвардейского авиаполка, девять самолетов 47-го штурмового полка под прикрытием семнадцати Як-9 6-го гвардейского истребительного авиаполка. Атаки штурмовиков были направлены в основном на самые крупные транспорты. Штурмовики сбросили 68 фугасных авиабомб. Как было позже установлено, в результате бомбоштурмового удара получил сильные повреждения и затонул транспорт «Тейя», на котором находилось 3500 гитлеровцев. В уничтожении этого транспорта принимали также участие пять торпедоносцев 5-го гвардейского авиаполка.

Не ушли от возмездия и те, кто пытался убежать на судах второго конвоя. Его настигли топмачтовики 13-го гвардейского авиаполка в составе десяти самолетов Б-3. Прямыми попаданиями бомб гвардейцы поразили самый крупный транспорт и несколько других плавединиц врага. Вслед за топмачтовиками этот конвой атаковали с пикирования пять Пе-2 40-го авиаполка и шесть Ил-2 8-го гвардейского полка под прикрытием семи истребителей Як-9. В результате последовательных ударов было потоплено транспортное судно «Тотила» водоизмещением 6000 тонн, на котором находилось несколько тысяч солдат и офицеров врага. А всего в этот день черноморские летчики потопили около 30 плавединиц врага. Не менее эффективно действовала авиация Черноморского флота и в последующие дни - 11 и 12 мая. Для эвакуации своих войск противник применял практически все, что могло плавать: самоходные баржи и понтоны, различные катера. В панике солдаты и офицеры врага бросались в море на любых подручных средствах. Было уже не до крупных конвоев. Уходили малыми группами и одиночно.

Учитывая это, паша авиация стала широко применять эшелонированные действия и «свободную охоту», па которую парами и четверками отправлялись штурмовики, бомбардировщики и истребители. Они самостоятельно производили поиск плавсредств противника и, обнаружив их, уничтожали метким огнем.

Не обходилось и без потерь. Однако ничто не могло остановить боевого порыва героев-летчиков, которые наносили тяжелый урон врагу, иногда ценой жизни, приближая день Победы.

Если вам доведется быть в Севастополе, посетите памятник авиаторам-черноморцам, где увековечены имена всех погибших летчиков, не имеющих захоронений, в том числе и отважных топмачтовиков. Поклонитесь их светлой памяти.

…В тот же день, 10 мая, мне удалось перехватить и сбить фашистский самолет Ме-110. Возвращаясь со штурмовиками на аэродром, я неожиданно заметил пару двухмоторных самолетов с крестами на крыльях. «Вот так встреча! Откуда появились непрошеные гости?»

«Мессеры» шли плотным строем на максимальной скорости, прижимаясь к воде, в сторону румынских берегов. Еще две-три секунды - и они скроются в морской дымке. Решение пришло в тот же миг: «Немедленно атаковать». Разворачиваюсь энергично в сторону противника и со снижением, на полном газу - вдогонку. Напарник, не услышав, видимо, моего доклада, не последовал за мной. Я оказался один.

Кажется, погоня длится очень долго, дистанция сокращается медленно. Упираюсь левой рукой в сектора газа и шага, невольно подаюсь вперед. «Ну, еще немного! Добавь скорости», - мысленно обращаюсь к своему верному «ячку».

Внезапной атаки не получилось. «Мессеры» заметили меня и сомкнули строй вплотную. Дис1анция около трехсот метров, открываю огонь. Хорошо видны фонтаны воды вокруг «мессеров» от разрывов моих снарядов. Но и в мою сторону потянулись трассы ответного огня с обоих вражеских самолетов, «мессеры» маневром пытаются уклониться от моих очередей. Правильно говорили летчики: «сто десятый» крепкий орешек, запросто не возьмешь. «При выводе из атаки ни в коем случае нельзя проскакивать вперед: попадешь под огонь носовых пушек. Только в сторону со скольжением», - мелькает в сознании.

Топливо и боезапас на исходе. Противник может уйти.

Выход один - невзирая на огонь, сблизиться на предельную дистанцию и бить в упор, наверняка.

Бросаю свой верный «як» в повторную атаку…

Все вытеснила одна мысль, одно стремление - поразить врага. «Ближе, ближе, - говорю себе. - Целься точнее в летчика или в мотор!»

Сближаюсь. Стрелки из «мессеров» палят по мне из пулеметов. Кругом бешеная пляска огня от перекрещивающихся пулеметных трасс, кажется, они пронизывают мою машину и от них нет спасения…

- Ближе, еще ближе! - командую себе.

Совсем рядом ненавистная фашистская свастика и кресты, в белых обводах, четко вижу стрелка ведомого «мессера», прильнувшего к прицелу пулеметной установки. Теперь надо создать скольжение, резким движением левой педали накладываю центр прицела па «мессера», он «застывает» неподвижно перед носом моего «яка». «Вот теперь пора. Огонь! Огонь!»

Жму на кнопки управления огнем. Снаряды и пули достигают цели, оставляя яркие вспышки на правом моторе и кабине «мессера». Враг резким маневром попытался уйти от смертоносного огня моего «яка», но тщетно: я вцепился в него и продолжаю вести огонь.